Шейл скривился.

– И это ваша единственная зацепка? Псевдоним, который мог использовать Змей? У нас нет времени во всем этом копаться, мы должны действовать наверняка!

– Тогда что мы знаем точно? – сказала Морвенна. – Мы знаем, что он одержим параноидальной идеей вернуть Безликих, но нам неизвестно, как именно он собирается это сделать.

– Счастливчик говорил, что Скипетр – не более чем промежуточная ступень, – вмешалась Стефани.

– Это взрослый разговор, не для детей.

Танита и Китайна заговорили одновременно:

– Не называйте ее ребенком.

Явно не привыкший получать замечания Шейл что-то возмущенно залопотал и стал стремительно краснеть. Под маской полной невозмутимости Стефани изо всех сил сдерживала улыбку. Танита поймала ее взгляд и подмигнула.

– Если Скипетр – промежуточная ступень, – сказал Ловкач, не обращая внимания на возмущение Шейла, – значит, Змей использует его для проведения какого-то ритуала.

– Тогда мы должны сделать все, чтобы этого не случилось, – сказал Мериториус. – Мистер Ловкач, от имени Совета Старейшин я приношу извинения за то, что мы не привлекли вас к участию в этом деле сразу после того, как погибли люди из команды наблюдения за Змеем. Я также прошу прощения за то, что не прислушался к вашим предупреждениям.

– Наверняка у Змея был приготовлен запасной план, – заметил Ловкач. – Вот почему он так опасен.

– Возможно, и так. Но, боюсь, теперь именно вам и мисс Карамболь, а также всем тем, кто может вам понадобиться при выполнении задания, предстоит угадать, каким будет его следующий шаг. Мне совестно, что я взвалил на вас такую гигантскую ответственность, но мне и моим коллегам нужно готовиться к полномасштабной войне.

Ловкач слегка поклонился.

– В таком случае, приступим немедленно.

– Спасибо.

Ловкач обмотал шарф вокруг лица, низко надвинул шляпу, потом посмотрел на серьезные лица окружавших его людей.

– Не будем падать духом, – сказал он с некоторым оптимизмом. – Зачем беспокоиться, раз нас всех все равно ждет страшная смерть?

Стефани очень испугалась собственного сумасшествия, когда поняла, что целиком и полностью согласна с этим живым скелетом.

У выхода из Святилища их поджидал «бентли». Он сиял так, как будто сам был счастлив возвращению своего былого великолепия. Стефани открыла дверь и уютно расположилась на сиденье. В машине чудесно пахло. «Бентли» благоухал так, как могут благоухать только шикарные автомобили. Канареечная машина пахла совсем иначе, чем-то очень желтым.

– Как хорошо, что вы получили его обратно, – сказала Стефани, когда Ловкач сел на водительское сиденье. – Просто чудо какое-то. Два дня – и машина выглядит как новая.

Ловкач кивнул.

– Это стоило мне целого состояния.

– И не напрасно.

– Рад, что ты так думаешь. А еще больше рад, что в обозримом будущем у меня не будет денег даже на обед.

Стефани улыбнулась ему, и несколько минут они провели в молчании.

– Вы о чем-то думаете, – наконец сказала Стефани.

– Я всегда о чем-то думаю. Только этим и занимаюсь. И достиг больших успехов.

– Вы только что что-то придумали.

– Откуда ты знаешь?

– Когда вы что-то придумываете, то по-особому наклоняете голову. Так что же?

– Там, в пещере, – проговорил он, – кристалл на Скипетре предупредил Змея о моем приближении и молчал, когда ты подошла совсем близко.

Стефани пожала плечами.

– Скорее всего, он не видел во мне угрозы. Я же не могу его сломать.

– Вряд ли, – возразил Ловкач. – Кажется, мы только что обнаружили слабое место в этом совершенном оружии.

Стефани сдвинула брови.

– Что?

– Вспомни, что говорил тот славный человек из Камня-Эхо, – проговорил Ловкач. – При приближении врагов кристалл начинал петь, предупреждая богов об опасности, но он молчал, когда Древние взяли его.

– Это что значит? По-вашему, я – Древняя?

– Фактически да. Принимая во внимание то, что сказал твой папа, ты вполне можешь ею быть.

– Значит ли это, что вы начали верить в легенды и мифы?

– Я… еще окончательно не решил. Одного не понимаю, почему Гордон не рассказал мне об истории вашей семьи? Мы много лет были друзьями и иногда днями напролет разговаривали о Древних, о Безликих. Почему он ничего не сказал?

– Это имеет какое-то значение? То, что мои предки – Древние?

– Это значит, что ты особенная. Значит, твоя судьба вовлечена в дела нашего мира, в нашу жизнь.

– Правда?

– Абсолютная правда.

– Тогда, возможно, именно поэтому он вам ничего не сказал. Он хотел написать об этом. Беспристрастно. Как будто со стороны.

Детектив вскинул голову.

– Ты мудра не по годам, Валькирия.

– Да, – скромно согласилась она.

Мистер Счастливчик стоял на площадке Хватающей Скалы и наблюдал за приближением Змея. Хватающая Скала имела форму повернутой вверх ладони, протянутой с вершины горы. Своими согнутыми пальцами она как будто стремилась схватить солнце, пламенеющее на кроваво-красном небе.

Змей с легкостью взобрался на ладонь, и Счастливчик почтительно поклонился. Змей, в свою очередь, одарил его улыбкой.

– Скипетр у вас? – спросил Счастливчик.

– К счастью для тебя, да.

– Для меня?

– Мой дорогой Счастливчик, если бы я отправился в пещеры и вернулся без Скипетра, где бы ты сейчас был? Наверняка ждал бы суда в одной из камер Святилища, лишенный всех званий и привилегий, а заодно и силы. Но вместо этого ты сейчас здесь, со мной, на пороге рождения нового мира. Будь благодарен мне.

– Если бы вы вернулись без Скипетра, мы были бы соседями по камере.

Змей взглянул на него. Совсем недавно они были равны по силам. Сейчас все изменилось.

– Повелитель… – закончил Счастливчик, почтительно склоняя голову.

Змей снова улыбнулся и, повернувшись к собеседнику спиной, стал смотреть сквозь каменные пальцы на раскинувшуюся внизу долину.

– Скипетр действительно обладает силой, о которой судачили все школьники? – спросил Счастливчик.

– У школьников слишком бедное воображение, чтобы представить себе, на что способен Скипетр. Теперь никто не сможет нас остановить.

– Кроме Старейшин, – уточнил Счастливчик.

Змей повернул голову.

– Насчет них у меня есть особый план. Они не способны придумать ничего оригинального и поэтому умрут. Мериториус рассыплется в пыль.