Поллианна смотрела на него с искренним недоумением.

— Джимми, что всё это значит? О чём ты говоришь? — строго спросила она.

Молодой человек смущённо засмеялся.

— Неудивительно, что ты не знаешь. Это совсем неясно, правда? Не думаю, что мне самому было что-то понятно до вчерашнего дня, пока я не узнал от Джеми.

— Узнал… от Джеми?

— Да. Всё началось с приза. Понимаешь, он только что получил его, и…

— Ой, я знаю, — с жаром прервала его Поллианна. — Разве это не здорово? Только подумать, ведь первый приз — три тысячи долларов! Вчера я написала ему письмо. Ну конечно, когда я увидела его имя и до меня дошло, что это наш Джеми, я так разволновалась, что совсем забыла поискать своё имя, и не смогла найти его, и поняла, что ничего не выиграла… Понимаешь, я была так рада за Джеми, что… совсем забыла обо всём остальном, — исправилась Поллианна, бросив на Джимми смущённый взгляд. Она боялась, не уловил ли он то, чего она вначале чуть не высказала.

Однако Джимми был слишком погружён в свои проблемы.

— Да, да, конечно, это хорошо. Я рад, что он его получил. Но, Поллианна, я имею в виду то, что он сказал позже. Понимаешь, до сих пор я думал, что… что он любит… что вы любите друг друга.

— Ты думал, что мы с Джеми любим друг друга? — воскликнула Поллианна, и на её лице разлилась мягкая краска смущения. — Что ты, он любит Сэди! Мы говорили о ней часами. Я думаю, он ей тоже нравится.

— Прекрасно! Я тоже надеюсь на это, но понимаешь, я ведь не знал. Я думал, что это Джеми и ты… И я думал, нельзя мешать инвалиду… некрасиво, если бы я… если бы я был рядом и старался тебя добиться.

Поллианна неожиданно нагнулась и подобрала листик, лежащий у её ног. Когда она поднялась, смотрела она в сторону.

— Поэтому я… я просто отошёл и дал ему возможность… хотя чуть не умер с горя. А вчера утром я узнал. Но узнал я и ещё кое-что. Джеми всё сказал мне. Но ради него я не отступлю, хотя он столько для меня сделал. Джон Пендлтон — мужчина, у него здоровые ноги. Он должен драться, чтобы выиграть. Если ты любишь его, если ты на самом деле очень любишь его… Поллианна широко раскрыла глаза:

— Джон Пендлтон? Джимми, что ты? Причём тут Джон Пендлтон?

Внезапная радость преобразила лицо Джимми, и он протянул к ней руки:

— Так ты… Ты его не любишь?

Поллианна отступила. Она побледнела и вся дрожала.

— Джимми, что ты говоришь? — жалобно взмолилась она.

— Я говорю, что ты не влюблена в дядю Джона. Неужели ты не понимаешь? Джеми думает, что вы с ним любите друг друга. Тогда и я стал так думать. Ведь он всегда говорит о тебе, и конечно, до этого была твоя мама…

Поллианна тихо застонала и закрыла лицо руками. Джимми подошёл поближе и нежно положил руки ей на плечи, но она опять отпрянула от него.

— Поллианна! Радость моя, не надо! — ласково попросил он. — Неужели ты совсем не любишь меня? Неужели это правда, и ты просто не хочешь мне сказать?

Она опустила руки и посмотрела ему в лицо. В глазах её было выражение, которым она его удержала.

— Джимми, ты думаешь, что он… любит меня… в этом смысле? — очень тихо спросила она.

Джимми нетерпеливо тряхнул головой.

— Ничего я не думаю, Поллианна. Откуда мне знать. Дорогая, не в том дело, а в тебе. Если ты не любишь его и если ты подашь мне надежду, хоть лёгкую надежду… — он поймал её за руку и старался притянуть к себе.

— Нет, нет, Джимми, я не должна! Я не могу! — и обеими руками она оттолкнула его.

— Поллианна, ты его любишь? — бледнея, спросил Джимми.

— Нет, нет, конечно, — проговорила Поллианна. — Разве ты не видишь? Если он любит меня, я должна… я просто обязана…

— Поллианна!

— Не надо! Не смотри на меня так, Джимми!

— Ты выйдешь за него замуж?

— О нет!.. Я… я… д-да, возможно, — с отчаянием призналась она.

— Поллианна, что ты говоришь?! Это ужас какой-то. Ты… ты меня просто убиваешь.

Поллианна тихо всхлипнула. Она опять закрыла лицо руками, некоторое время сдавленно всхлипывала, потом подняла голову и посмотрела прямо в страдальческие, укоризненные глаза Джимми.

— Я знаю, я знаю, — в отчаянии повторила она, — я убиваю и себя. Но я не могу иначе. Я разобью твоё сердце, разобью моё, но никогда не смогу его обидеть!

Джимми поднял голову. Глаза его вдруг загорелись огнём. Он совершенно преобразился. С нежным и победным возгласом он обнял Поллианну и крепко прижал к себе.

— Теперь я знаю — ты любишь меня! — тихо прошептал он ей на ухо. — Ты сказала, что твоё сердце тоже разобьётся. Ты думаешь, теперь я отдам тебя кому-нибудь? Ах, дорогая, ты очень мало понимаешь, если думаешь, что я соглашусь тебя потерять. Поллианна, скажи, что ты любишь меня! Скажи сама!

Целую минуту Поллианна оставалась в крепких объятиях, потом со вздохом, отчасти — счастливым, отчасти — жертвенным, стала высвобождаться.

— Да, Джимми, я люблю тебя. — Руки его напряглись и готовы были опять прижать её, но в лице её был запрет. — Я очень люблю тебя. Но я никогда не смогу быть счастлива с тобой… Джимми, неужели ты не видишь? Вначале я должна знать, что я свободна.

— Вздор, Поллианна! Ну конечно, ты свободна! — глаза у Джимми опять загорелись.

Поллианна покачала головой.

— Нет, Джимми. Разве ты не видишь? Раньше мама разбила его сердце… моя мама. Все эти годы он жил одиноко, не знал любви. Если он теперь придёт ко мне и предложит, чтобы я восполнила всё это, я должна буду согласиться. Его я не могу отвергнуть, понимаешь?

Джимми не понимал, он просто не мог понять и не собирался, несмотря на то, что Поллианна умоляла и доказывала со слезами. Она тоже не уступала, ласково и мягко она противилась и, несмотря на боль и раздражение, он чувствовал себя почти утешенным.

— Джимми, дорогой, — наконец сказала Поллианна. — Мы просто должны подождать. Надеюсь, он не интересуется мной, и я… я просто не верю, что он меня любит. Но вначале я должна узнать. Мы должны подождать, пока не узнаем, Джимми, пока всё не узнаем.

Этому плану пришлось подчиниться, хотя сердце и противилось.

— Хорошо, моя радость. Конечно, я должен остаться с тем, что ты сказала, — в отчаянии произнёс он. — Я думаю, ни один мужчина не дожидался, пока девушка, которую он любит и которая любит его, не узнает, не влюблён ли в неё другой.

— Да, да, но ни один мужчина не любил сперва её маму, — вздохнула Поллианна, и лицо её стало очень грустным.

— Прекрасно, я вернусь в Бостон, — согласился Джимми. — Но не думай, что я отступлю. Теперь-то я знаю, что ты меня любишь! — закончил он с таким видом, что она отошла подальше.