страхом и страданием в глазах. Вместе их троица ворковала над спящей Авророй, пока ее маленькое сердце не остановилось.

Тогда Санни перестала сдерживать рыдания. Она с Уильямом не двигалась с места. Она не знала эту собаку, но влюбилась в нее с первого взгляда. Так происходило со всеми животными, именно поэтому она до конца жизни останется вегетарианкой.

— Кто за это в ответе? — тихо спросила она.

— Кто же еще?

— Люцифер. — Санни выплюнула имя, словно мерзкое ругательство, каким оно и было.

Уильям переплел их пальцы.

— Он заплатит. Клянусь.

Дрожа, она провела свободной рукой по самой большой ране собаки, собирая кровь кончиками пальцев… кровь, которую размазала под глазами.

— Демоны снаружи принадлежат твоему бывшему брату?

Уильям выпрямился и кивнул.

— Тогда они умрут. Сегодня. От моей руки. — Уильям никогда не видел, как она сражается. Он не знал уровень ее мастерства. Если он попытается ее остановить…

— Отлично, — сказал он, отпуская ее и вставая. — Мы сделаем это вместе.

Несмотря на удивление, Санни направилась к двери. Прошли века с тех пор, как она сражалась с партнером. Как они сработаются?

Уильям метнулся к ней.

— Ты…

— Не спрашивай, уверена ли я, что хочу это сделать. Я уверена. Я готова.

Он кивнул, словно впечатленный, затем пинком распахнул дверь. Солнечный свет хлынул в конюшню и…

— Бегония (блин)!

Демоны исчезли. Ни одного живого существа в поле видимости.

Не в силах сдержать свою ярость, она взревела, развернулась и ударилась стену кулаком. Костяшки пальцев сломались, кожа рассеклась, но боль почти не ощущалась.

Уильям проводил ее в ванную, где бережно обработал раны. К ее удивлению, он поцеловал повязку, когда закончил.

Не сказав ни слова, он поднял Аврору и вынес наружу. Во время его отсутствия Санни сменила простыни, смыла кровь и приласкала Рассвет, борясь с печалью.

Уильям вернулся. Один. Грузь покрывала его лицо и руки. Он похоронил ее, так ведь?

Как мило. Санни шмыгнула носом и плюхнулась в кресло за письменным столом.

Он встал перед ней, присел на корточки и обхватил подбородок, приподняв ее голову. Их взгляды встретились, и волна жара накрыла ее тело. Он выглядел таким серьезным.

— Я решил показать тебе книгу, сандей.

Его слова дошли до нее, и глаза расширились.

— Правда? Ты не боишься, что я уничтожу твою драгоценную книгу в качестве наказания?

— Отчасти, но я в таком отчаянии, что доверюсь тебе. Не заставляй меня пожалеть об этом, сандей.

— Не стану, — прошептала она и черемуха (черт возьми) это и имела в виду. Если он останется таким милым, она никогда не сможет использовать книгу против него.

— Не уходи из конюшни, — сказал он Рассвет. Затем открыл портал и, после небольшого колебания, провел Санни в маленькую комнату без окон с белыми стенами, старым деревянным столом и мягким креслом с откидной спинкой.

В центре стояла стояла витрина, внутри которой лежал том в кожаном переплете.

Гончая не осталась на месте. Она последовала в комнату. Уильям хмуро на нее посмотрел, и Санни ухмыльнулась.

— Уверена, что неотразим для женщин? — поддразнила она. — Мы продолжаем бросать тебе вызов.

Взгляд, которым он одарил ее… обжигающе горячий, похотливый и насмешливый.

— Смейся над этим, хохотунья. Вскоре я заставлю тебя выкрикивать мое имя.

Санни сглотнула. Угли вожделения вспыхнули и разгорелись, жар распространился по всему телу.

Надеясь остыть, она сделала глубокий вдох. «Подождите». Еще один глубокий вдох. «Хм». В воздухе не было никаких запахов, она даже не смогла уловить амброзийный аромат Уильяма. Настоящая мистификация.

— Что это за место? — спросила она. Рассвет исследовала местность, нюхая там и тут, явно раздраженная отсутствием угощений.

— Пространственный карман в аду, которое я создал с помощью своей магии. Запахи нейтрализуются, не позволяя посторонним отследить книгу. Моя подруга Анья любит шутить о…

Санни пыталась слушать, действительно пыталась… магия, запахи, Анья, шутка… но комната напомнила ей карцер единорогов. Маленький и изолированный, без выхода. Ужасные воспоминания всплыли в голове. Одиночество. Крики. Вкус и ощущение пропитанной кровью грязи.

«Успокойся. Крепись».

— Что это? Паника? — спросил Уильям смущенно. Он снова взял ее за подбородок и наклонил голову, чтобы встретиться с ним взглядом. — Почему?

«Не делай этого. Не говори ему. Не раскрывай свою слабость».

За исключением того, что это мысли одинокой Санни. Если она хотела Уильяма, а она хотела, то должна была разрешить себе быть уязвимой рядом с ним.

«Разве отношения не фальшивые?»

Да. Нет. Тьфу. Она уже не понимала. Если Санни не заметила его глубокой, непреодолимой печали, если бы он не показал своей доброты к собаке… но он показал, и теперь они здесь.

— Это не паника, — сказала она ему. — Это тревога.

— Женщина, которая планировала сразиться с легионом демонов, боится… комнаты?

— Тебя когда-нибудь хоронили заживо, Уильям? — Ее голос дрожал. — Меня, да. Это было любимое наказание короля единорогов. Когда Люцифер и его демоны вторглись в деревню, я не могла сражаться, потому что была заперта в темной, сырой яме. — Ее подбородок задрожал. — Они убили всех, пока я беспомощно слушала. Эти крики… так много криков. Кровь алыми реками текла в мою тюрьму, пока демоны веселились. Затем наступила тишина, и это оказалось еще хуже.

Он обхватил ладонями ее затылок и притянул к себе, затем положил ладонь ей на поясницу.

— Мне очень жаль, сандей.

Прижимаясь к нему вот так, она хотела стать еще ближе. Уткнувшись лицом в ложбинку его шеи, она запустила пальцы в его шелковистые волосы, впитывая тепло.

Вот. Так много людей жаждали иметь вторую половинку, и теперь она понимала почему. Правильный человек утешал тебя, принимал и укреплял, не разрушая.

Но. Уильям ненавидел прилипал, и Санни ненавидела быть одной из них. Она высвободила пальцы, выпрямилась и отошла, разрывая контакт. И сразу же ее пронзило сожаление. Никакого тепла. Никакого утешения. Только холод и одиночество, что и было у нее до Уильяма.

Возможно, быть прилипалой не так уж и плохо.

С тоской в глазах он приблизился к ней и снова заключил в свои объятия. Нежные объятия, несмотря на свирепость.

Санни пораженно посмотрела на него снизу вверх.

«Он прилипает ко мне? Кто этот мужчина?»

Уильям запустил пальцы в ее волосы, прежде чем провести костяшками пальцев по линии челюсти — каждое прикосновение было откровенно нежным, словно он… дорожил ей.

— Почему тебя наказали, сандей?

Впервые в ее голове не прозвучал голос, призывающий держать свое прошлое под замком. Возможно, потому что сейчас Уильям был не похитителем, а другом.

— Я хотела развестись с Блейзом, но он отказал, хотя сам хотел быть с кем-то другим, и