и это не понадобилось бы, если договориться с Гадесом о еще одном сеансе со Сферой Знаний.

Санни мягко улыбнулась.

— Он уже мертв. Я сказала ему, что обернусь и охотно отдам ему рог. Единороги не могут лгать, поэтому он поверил.

— Но вместо этого ты наказала его рогом. — Утверждение, а не вопрос.

— О, да. Я обернулась и дала ему свой рог…. прямо ему в шею.

— Хорошая девочка, — похвалил он, чертовски ей гордясь. Но его ярость не утихла. Он поставил свою драгоценную книгу на стол, затем проверил витрину. Заперто. — Что если мы используем магию, чтобы гарантировать невозможность мной кражи твоего рога?

От нее исходил шок.

— Ты сделаешь это?

Для нее он готов был на многое, на что бы не пошел с другой.

— Считай это моим подарком.

Волнение пробежало искрами по ее коже.

— Как сработает заклинание?

— Не заклинание, а своего рода мистический обет, который нельзя нарушить ни словом, ни делом.

— Я… подожди. Моя паранойя разгорается с новой силой. — Волнение спало, ее кожа потускнела. — Это может оказаться долгосрочной аферой. Сейчас клятва, потом нападение.

— Мой обет сведет на нет любую долгосрочную аферу. Увидишь. — Он поманил ее пальцем. — Подойди.

Санни помедлила мгновение, прежде чем осторожно подойти.

— Я собираюсь сделать надрез на наших ладонях, чтобы смешать кровь. — Лучше объяснить каждый этап процесса, чтобы она не набросилась. Ни у кого не было более неожиданного правого хука. — Хорошо?

Санни молчала. Затем, не сводя с него своих изумрудных глаз, она кивнула и сказала:

— Ладно. Давай сделаем это.

Глава 19

«Я буду ждать на углу Оргазма и Члена».

Свободной рукой Уильям сжал кинжал. Дрожь Санни усилилась, но она не сдвинулась с места. «Она доверяет мне все больше и больше, а я собираюсь ее порезать?»

Он всегда без колебаний причинял кому-нибудь боль, особенно, если это каким-то образом помогало ему. И все же мысль о том, чтобы Санни испытывала хоть малейший дискомфорт, заставила его зарычать как дикое животное. Она и так уже столько вынесла. Дерьмовый брак, потеря своего народа и столетия одиночества.

«Ты хочешь переспать с ней? — Больше всего на свете. — Тогда. Начинай. Резать».

И Уильям сделал это. Сделал надрез настолько не глубокий, насколько возможно, но, казалось, Санни этого не заметила. Когда потекли алые капли, он провел лезвием по собственной ладони и переплел их пальцы, позволив крови смешаться.

Она переступила с ноги на ногу.

— Как я пойму, что заклинание сработало?

— Поймешь. Почувствуешь это. Просто подожди. — Посмотрев ей в глаза, он сказал: — Пока ты не пытаешься убить меня, клянусь, что не украду твой рог. Не стану нанимать кого-то, кто украдет его для меня или приказывать кому-то это сделать. Я не буду строить планы по получению рога позже. Ты принимаешь мое обещание?

Санни ошеломленно кивнула.

— Скажи это, — приказал он.

Она тяжело сглотнула.

— Я принимаю твое обещание.

Тогда. В этот момент. Импульс энергии промчался от него к ней, и Санни ахнула, отшатнувшись назад. Ее челюсть упала.

— Ты был прав. Я почувствовала это, — сказала она с благоговением. — Ты действительно не станешь… не сможешь… заполучить мой рог.

Зная, что он развеял ее страхи… Он хотел бить себя кулаками в грудь как горилла. Насколько восприимчивой она стала сейчас? Понравятся ли ей его поцелуи?

Каждая клеточка его существа кричала: «Узнай!»

Да. Он пометит ее своим прикосновением, своей сущностью. Исследует связь между ними. Возьмет ее жестко и быстро, затем медленно и сладко.

Нет, нет. Не жестко и быстро. Может вернуть ее паранойю. Он не станет торопиться. Возьмет ее настолько медленно, что это станет мучением для них обоих, пока они не согласятся на все ради оргазма.

Возбуждение опалило Уильяма. Как он мог существовать без этого яростного желания?

Вопрос получше: Как он мог существовать без этого?

Желание схватить ее, сорвать одежду и бросить на кровать, на полу… куда угодно!.. захлестнуло его.

Нет. Еще нет. Разрушь проклятье, затем завоюй девушку.

Уильям не знал, хватит ли у него сил сопротивляться желанию и нужде, но решил попытаться.

— Мне нужно принять душ, — сумел он произнести более или менее нормальным тоном, словно внутри него не бушевал зверь. — На мне все еще погребальная сажа.

— Уильям, — прошептала она, трепеща рядом с ним. — Ты просил дать знать, когда у меня появится необходимость.

Это жалобный тон подорвал его и без того шаткий контроль.

— Хочешь, чтобы тебя трахнули, Санни?

У нее перехватило дыхание.

— Да.

— Я. — Еще одно заявление. — Только я.

Она кивнула.

— Только ты.

— Сегодня.

— Сегодня, — сказала она, и его окутал ее неповторимый запах. — Сейчас.

Ждать, пока она снимет проклятье, перестало быть возможным вариантом.

— Я позабочусь о тебе, как и обещал, но сначала должен принять душ. — Один. Ему нужно успокоиться перед тем, как он к ней прикоснется. — Пока ждешь меня, почему бы тебе не заняться своим любимым делом? — Плохая идея. Плохая! Уильям представил себе это и чуть сразу же не кончил.

Она нахмурилась.

— Ты имеешь в виду убийство демонов?

— Я имею в виду поиграй с собой. Сделай это, но не кончай или мы уберем порку из списка твоих фантазий. — Ничто не заставит его принять душ быстрее. — Твой следующий оргазм принадлежит мне.

Ее веки отяжелели, а зрачки расширились — два круглых оникса, обрамленных изумрудами. — Порки нет в моем списке желаний, но теперь я ее добавлю. Скажи. Ты предпочитаешь, чтобы я осталась в нижнем белье, когда буду тебя шлепать?

Ха! Забавной девочка.

— На выбор дамы. — Всегда.

У Санни было ошеломленное, безумное выражение лица, которое он находил очаровательным. И это справедливо. Поскольку она ошеломляла и сводила его с ума. Немного с придыханием она сказала:

— Думаю, вместо этого я изучу твою книгу и дождусь демонстрации твоих навыков, которую ты мне обещал.

Распутница.

— Хороший выбор.

— Как только я разрушу проклятье, ты сможешь переместить меня к дворцу Люцифера. Я позабочусь о нем и найду Лилит для тебя.

Мысль о том, что Санни сразиться с Люцифером… Нет. Просто нет. Этого не произойдет. Он найдет другой способ победить своего бывшего брата. И, если он не уйдет сейчас, то не уйдет вообще.

Не давая никаких обещаний, он поцеловал ее в лоб и направился в ванную комнату, глубоко дыша, отчаянно нуждаясь в глотке свежего воздуха, в котором не витал бы ее аромат. Не повезло. У него закружилась голова. Ее сущность пропитала каждый дюйм конюшни.

Чистя зубы, он заметил, что ее туалетные принадлежность смешались