приподнимает широкую бровь в вопросе.

— Сходи на хрен! — зло цежу сквозь зубы.

— Ля, какая! — присвистывает. — Нравишься ты мне, Лерка, — усмехается. — Не была бы бабой Яра, я б тебя выебал.

Сердце ускоряет биение. Мерзавец. Рафинированный мерзавец!

— Ладно, давай к делу, кукла, — он неспешно тянется вперёд и достаёт из переднего сидения толстую папку.

— Куда едем босс? — басит здоровенный водитель.

— По району покружи, — бросает в ответ Зверь. — Значит так, — оборачивается ко мне, периодически стреляя в меня острым словно лезвие взглядом. — Новость первая. Твой ублюдок — отец сдох.

Внутри что-то натягивается, а потом неприятно ноет.

Однако, к удивлению, больше это никаких чувств не вызывает. Словно внутри какой-то тумблер выключили…

— Это… — шепчу пересохшими губами. — Это… я его…

— Нет, — равнодушно пожимает плечами Зверь. — Когда я его пристрелил, он ещё живой был.

Прикрываю глаза, нервно выдыхая… Боже, какой кошмар…

— Благодарить не будешь? — он снова меняет тон на игривый.

— Иди к чёрту!

— Злюка, — его губы трогает усмешка. — Говорю же, нравишься.

Руки сжимаются в кулаки. Гандон.

— Новость вторая. У меня те самые документы, — он приподнимает папку с колен. — И сейчас ты, милая, их подпишешь.

Зверь снова тянется вперёд и достаёт ручку.

Неспешно открывает папку.

— Что это? — вглядываюсь в бумаги, но от страха перед глазами печатные буквы начинают плясать.

— Твоя свобода, пташка, — Зверь лениво откидывается назад на сидение. — Подпиши, и я тебя отпущу.

Лихорадочно листаю страницы. Почём свет корю себя, что когда-то подписала эти бумаги не глядя. Тогда я ужасно боялась отца, и делала всё, что он мне велел.

Теперь это уже давно в прошлом.

Я не такая.

Никого не боюсь.

А уж тем более, этого бандюгана.

— Ну же, крошка. Всего-то одна подпись. Ничего сложного, — говорит спокойно, но с нажимом в голосе.

От этого человека веет мрачной, подавляющей энергетикой. Он беспринципный и жестокий. Очередное убийство для него — рутина.

Любая бы на моём месте испугалась…

— Пятьдесят на пятьдесят, — говорю, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Не расслышал, — мужчина опасно прищуривается. — Что ты там лепечешь?

— Иначе я расскажу в полиции, что это ты моего отца убил!

Внутри леденеет. Боже мой… господи! Да что я такое несу!

— Тормозни, — спокойный голос Зверь пробирает до глубины души.

Водитель в ту же минуту сворачивает на обочину. По тротуару неспешно прогуливаются немногочисленные пешеходы, но за тонированными стёклами тачки не видно, что происходит внутри.

— Погуляйте, — приказывает Зверь своим охранникам.

Те безропотно подчиняются ему.

Мои ладони становятся мокрыми от пота.

Остаться со Зверем наедине, оказывается, ещё страшнее, чем быть с его охранниками.

Чувствую, как температура в салоне меняется. Он будто заполняется морозным воздухом, несмотря на включенную сплин-систему.

— Ну-ка повтори? — Зверь двигается ко мне ближе. — Мне показалось, или ты, — его пальцы лениво перебирают пряди моих волос. — Решила меня шантажировать?

Когда он рядом, меня начинает трясти.

От него пахнет табаком, тяжёлым, пьянящим парфюмом и почему-то немного бензином. Даже думать не хочу, что, или кого он сегодня им поливал…

— Чего затихла, кукла? Уже не такая смелая?

— Я. Хочу. Половину. — цежу сквозь зубы. — На здании больницы были камеры. Если вы меня убьёте, то…

— Убью? — он усмехается. — Зачем мне тебя убивать? Я лучше тебя трахну.

Он говорит это так просто, что внутри жгутом сжимает.

Я знаю, он сделает это.

Изнасилование для него также просто, как убийство людей.

— Давай так, — Зверь поворачивает голову на бок, впиваясь в меня цепким насмешливым взглядом. — Я тебе всё бабло отдам. Заберёшь эту папку, идёт?

Мои глаза округляются, я тоже оборачиваюсь к нему.

Знаю, что за этим предложением последует какое-то условие. Непременно последует.

— Я прощу долг Яра, и тебя тоже отпущу.

— А я… — сиплю севшим голосом.

— Дашь мне себя трахнуть, — он порочно усмехается. — А заодно забудешь о Яре. Свалишь куда подальше с кучей бабла и больше не будешь засирать ему мозги чушью про любовь.

С этими словами огромная лапища ложится мне на колено, и тело покрывается мурашками.

— Ну? Что скажешь?

Глава 58

Лера

— Руки убрал! — рычу, отбиваясь.

От касаний Зверя по телу разбегается холодок. Его тёмная, давящая энергетика полностью поглощает внешнюю привлекательность. Меня он лишь пугает, и ничего более!

— Ну же, Блонди. Не ломайся. Поверчу тебя на своём хере так, что ты не только Ярика, но и мать родную забудешь!

— Моя мама умерла! — прищуриваюсь, дико глядя ему в глаза.

Никита хищно усмехается, нависая надо мной всем своим огромным телом.

— Бабла тебе накину и отпущу. На хрена тебе Яр, я понять не могу? Он такой же, как и я. Конченный. Подумай, что тебя с ним ждёт?

Он хватает меня за подбородок, поворачивая к себе лицом. Впивается в меня своими ледяными глазами.

— Не нужен он тебе, крошка, — его губы замирают в миллиметре от моих. — Зато мне очень даже нужен.

Его дыхание опаляет кожу запахом мяты. Кажется, словно я смотрю в пасть тигру.

— Я. Его. Люблю. — прищуриваюсь. — Тебе не понять!

— А деньги? Деньги ты любишь? Я знаю, такие красивые зайки, как ты, очень любят хрустящую капустку.

— Иди ты к чёрту, Ник! — выпаливаю, чувствуя дрожь по всему телу.

Как я ни храбрюсь, не могу не реагировать на него. Страх заползает за шиворот противным талым снегом…

Зверь пожирает меня глазами, а потом, вдруг, приникает ко рту жадным поцелуем.

На удивление, получается… нежно…

Но я выжидать не намерена. Тут же сжимаю зубы на его губе, и бандиту приходится отшатнуться.

— Сука какая бешеная, — усмехается, вытирая каплю