ходили с такими-то запросами. Небось хватит с них и двух пудов. Пущай дьяк грамоту-то ихову перепишет как подобает.

Боярин Покровский».

Указ

«Ревностно радея о благе государственном и неусыпно рачея, мы, государь, и прочая, и прочая, и прочая, считаем достаточным выдать означенным плотникам вместо двух пудов 20 фунтов гвоздей каленых».

Подпись закорючиста, печать.

Записка

«Онфим! Посылаю тебе с девкой ключи от анбара, поди, там в ларе гвозди. Отвесь по цареву указу плотникам, какие с утра во дворе дожидаются. Да гляди, ты им все двадцать-то фунтов не давай, все одно — холопы, грамоты да счета не ведают. Бог даст, и не поймут ничего.

Боярин Покровский».

Записка

«Егорий! Возьми в избе короб какой да бежи к боярскому анбару, гвоздей домой отнесешь, огород городить станем. А взамен возьми тех, что в чулане в мешочке висят, плотникам отдашь на боярском подворье. Да любых-то не неси, выбери, какие уже зело ржавью пошли. Пусть их и берут. А боярину-то на глаза с коробом не попадайся и окромя гвоздей сам мешочек плотникам не давай, он и нам под табак сгодится. Онфим».

Постскриптум

Из путеводителя:

«…Покровский собор является уникальным объектом деревянного зодчества. Особо ценно в этом памятнике то, что, как установлено в процессе реставрации, срублен он неизвестными плотниками без единого гвоздя».

Владимир Панков

Двойная ирония судьбы

Коля Сидоров с годами разочаровался в своей жене Лиде.

— Все ей не так — получаю мало, дружки у меня, куль-турки, вишь, не хватает, — а ведь забывает при этом, что и сама-то не подарок. Ох не подарок!

И вот однажды, после показа по телевидению жутко известной кинокомедии «Ирония судьбы» пришла в голову Коле Сидорову идея. Даже не идея, а так, мысль… А что, мол, вот, если где-то в Ленинграде имеется точно такая же улица Молодежная, дом 3, квартира 8, как и у него. и живет там душевная женщина, у которой, может быть, «все так», которая не станет попрекать насчет получки, культурки и лишний раз чокнуться с дружками… Эх, ну почему киноартистам любая романтика по плечу, а нам, простым, не по зубам, что ли?..

Взял Коля Сидоров билет на самолет и, Лиде слова не говоря, махнул в Ленинград.

Поискал там улицу Молодежную — нашел. Дом, квартиру отыскал — все совпало, как в кино! Ключ к двери не подошел — не беда, не всегда же жизнь совпадает с искусством. Позвонил, не барин.

Дверь открыла миловидная испуганная женщина. Ну точно такая, как ожидал: губы, ресницы — все на месте.

Вошел Коля Сидоров в помещение — сердце тает, морда сияет, — а сам паспорт протягивает. Вот, мол, какая бывает судьбы ирония, у меня тоже в Москве улица Молодежная, дом 3, квартира 8, будем знакомы, Коля…

— Проходите, — женщина вроде не рада — кинофильма, что ли, не видела?

Коля прошел, огляделся:

— Все как у нас в Москве… Мусоропровод есть?

— Есть.

— Надо же!.. Шкаф ну такой же, телевизор… А вот люстра другая. Немецкая?

— Чешская.

— Чешскую не достал, — вздохнул Коля и спросил сдержанно: — Одна живете?

— С мужем.

— К-как с мужем? — вот этого Сидоров явно не ожидал. — Ипполит, что ли?

— Нет, Федя. Вы знаете, он у меня очень ревнивый и должен с минуты на минуту прийти…

И тут точно — звонок в дверь. А от этого звонка всю Колину романтику в один миг сдуло. Вдруг откуда невесть паника: ноги ватные, лицо бледное. Сгоряча под диван-кровать сунулся, не влез — ив шкаф!

— Стойте, куда вы? — женщина нервничает. — Еще хуже будет…

А муж, видно, от задержки перед закрытой дверью накаляется, свой личный ключ отыскивает и врывается в жилище в зверском состоянии.

И как назло, в этот же момент Коля навстречу ему из шкафа вываливается и поневоле оживленно приветствует хозяина:

— Здрасте.

Федя в шоке:

— З-здрасте.

А Коля уже снова свой паспорт протягивает:

— Ну надо!.. Не поверите, чистая судьбы ирония!.. Я сам из Москвы буду, с улицы Молодежной, дом три, квартира восемь. Будем знакомы.

Хозяин кино вроде вспомнил, но спросил с подозрением:

— В бане выпил, что ли?

— Да нет, при чем тут баня?

— А что ж приехал тогда?

— А что, к вам в Ленинград только мытому можно?

— А ну дыхни…

Коля с удовольствием дыхнул.

— Ты же трезвый, — оскорбился вдруг хозяин.

— А у меня с собой, — успокоил его Коля.

И вот новые знакомые садятся к столу, осушают по мензурке, настроение у них резко улучшается, последние барьеры недоверия и подозрительности исчезли, и все сразу становится как везде — что в Москве, что в Ленинграде.

— Эх, брат Коля, — начинает плакаться хозяин Федя, — очень я разочаровался с годами в своей жене Свете. И все-то ей не так — и получаю мало, и дружки у меня, и культурки, не хватает, — а ведь забывает при этом, что и сама-то не подарок…

— Ох не подарок, — вторит ему Коля и критически оглядывает хмурую женщину за столом…

Уезжая из Ленинграда поездом, Коля подумал на вокзале: хорошо все-таки, что съездил, душевные люди живут в городе на Неве, правда иронии не получилось, но посидели хорошо…

Утречком позвонил Коля в дверь своей квартиры. Раз позвонил, два… Обиделась Лидка-то. Целый день неизвестно где гудел. Придется своим ключом…

Открыл — и ахнул! В комнате у Лиды — мужик! В один миг вскипела кровь молодецкая. Но тут Лидуха, в своем кримпленовом платье, наперерез выскочила.

— Познакомьтесь, — говорит мужику, — это мой муж Коля, а это товарищ из Киева… Ты не поверишь, Коля, у товарища в Киеве точно такой адрес, как и у нас, — Молодежная улица, дом три, квартира восемь… Представляешь, какая ирония судьбы!

— Да, ирония… — хмуро согласился Сидоров и спросил у киевлянина: — Разочаровался с годами?

Киевлянин радостно кивнул.