– Я вас понимаю, – Перовский встал и крепко пожал руку Султанову. – Если бы я только мог наградить вас за все, вами сделанное… Помните, Рустем Бакирович, я ваш должник, и вы вправе требовать от меня все, что пожелаете. Если что-то будет не в моих силах, я попрошу помощи у государя, и, поверьте, он мне не откажет.

– Ну, вот и договорились, – Рустем-хаджи почтительно склонил голову перед наместником самого Ак-Падишаха[26] и степенно, как и подобает почтенному торговцу, двинулся к выходу.

– Удивительный человек, – произнес Даль, когда дверь за капитаном Султановым закрылась. – Сам азиат, мусульманин – хадж в Мекку совершил – а в душе что ни есть русский.

– Так и вы, Владимир Иванович, вроде тоже не совсем русский, – усмехнулся Перовский. – По отцу – датчанин, а по матери – немец. А у меня язык не повернется назвать вас не русским.

– Знаете, Василий Алексеевич, – задумчиво произнес Даль, – когда в 1817 году, будучи еще кадетом Морского корпуса, я посетил в учебном плаванье Данию – мою, так сказать, прародину, то неожиданно почувствовал, что к ней я не питаю ни малейшей привязанности. До этого меня сильно занимало то, что увижу я отечество моих предков, мое отечество. Ступив же на берег Дании, я окончательно убедился, что отечество мое Россия, и что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков. Видимо, такое же чувство испытывает и капитан Султанов. Ведь мы с ним земляки – оба родились на берегах реки Лугань. А что касается того, что он мусульманин… Так и я, Василий Алексеевич, не православный, а лютеранин. Но это ничуть не мешает мне быть русским человеком…

Разговор Перовского и Даля затянулся. Расстались они уже за полночь.

* * *

В три часа пополудни салун «The Horse You Came In On»[27] на Темз-стрит был практически пустым. Только один из его завсегдатаев, молодой человек с длинными волосами и темным шелковым шарфом, обмотанным вокруг шеи, сидел за столом, на котором стоял неизменный бокал шерри, и что-то писал. Джакопо подошел к нему и поздоровался:

– Привет, Эдгар! Как дела?

– Хорошего дня тебе, Джимми! Виктория уехала к родителям, а мне пришла в голову новая идея, про человека, попавшего в руки инквизиции.

– Жду с нетерпением! Мне очень понравилось твое «Повествование Артура Гордона Пима из Нантакета».

– Ты ж вроде англичанин… Неужто его напечатали и у вас?

– Я нашел его в судовой библиотеке. Мне ее порекомендовал один из корабельных офицеров. Он сказал, что не было еще хороших американских писателей, кроме Вашингтона Ирвинга и Натаниэля Хоторна. Зато теперь появился новый – молодой Эдгар Аллан По!

Эдгар смущенно покраснел.

– Рановато ты меня хвалишь, Джимми. Я ведь пока еще ничего стоящего не написал. Да и деньги это приносит небольшие…

– Ну, ладно, не буду тебе мешать. Надеюсь, что ты напишешь еще один шедевр, да такой, который принесет тебе немалую сумму.

Джакопо ретировался в угол, а Эдгар По вновь принялся за свою работу – что-то писал, что-то яростно вычеркивал. Он то сминал очередной лист бумаги, то переписывал что-то набело… Писатель был полностью занят творением своего очередного произведения. Если сейчас к нему подойти, то он этого даже не заметит.

Джакопо, как обычно, заказав вареного мяса и пива, уселся за барную стойку. Еда была лучше, чем в других подобных заведениях, где он успел побывать в Балтиморе. Но это означало лишь то, что она была относительно съедобной. Впрочем, надо признать, что здешняя кухня во много раз вкуснее того, что подают в Англии. До сих пор корсиканец вспоминал, как он мучился, посещая британские трактиры. Если бы не личный повар незабвенной княгини фон Ливен, то он давно заработал бы язву желудка, либо вообще протянул ноги.

В четыре часа, когда Джакопо уже собрался уходить, в трактир вошел человек, которого он ни разу не видел, но сразу узнал по переданным ему приметам. Корсиканец не подал вида и, словно раздумав уходить, развалился на стуле. Посетитель, похоже, тоже узнал Джакопо и чуть заметно кивнул ему. Он уселся рядом с корсиканцем и заказал пинту[28] пива. Потом он пристально посмотрел в глаза Джакопо и спросил:

– Извините, сэр, вы часто бываете в этом заведении?

– Каждый день. Здесь довольно вкусно готовят, а пиво ничем не уступает европейскому.

– Вы не могли бы немного рассказать мне про этот город? Видите ли, я здесь в первый раз. В свою очередь, я с удовольствием заказал бы вам еще пива. С хорошим человеком время и пиво текут быстро…

Незнакомец рассмеялся. Джакопо кивнул ему в ответ.

– Хорошо, но, может, лучше это сделать в кабинете? Здесь есть, – корсиканец посмотрел на бармена. Тот понятливо кивнул, взял ключ и отвел их в небольшую комнату с одном столиком и четырьмя стульями.

– Джеймс, я рад вас видеть! – произнес незнакомец. – Давайте для начала познакомимся. Меня здесь зовут Джон Джарвис, я британец, долго живший в России. А вы все еще Джеймс Уайт?

– Именно так. – Джакопо внимательно пригляделся к трости, которую держал в руках Джон Джарвис. Увидев янтарный набалдашник в виде цветка тюльпана, он окончательно убедился, что встретился именно с тем человеком, который должен был войти с ним в контакт.

– Расскажите, как вы тут устроились. Удалось ли вам завязать полезные знакомства?

– Как мне и было поручено, я нашел подходы к местным корсиканцам. И здесь, в Балтиморе, в Вашингтоне, в Нью-Йорке и еще в некоторых городах САСШ. Их в Штатах немного, но ребята что надо. Кое с кем я уже успел сдружиться. Многие из них – мои земляки, из Аяччо и окрестностей. Потому и расценки за их участие в определенных акциях будут… Ну, в общем, вполне приемлемыми. И, самое главное, эти ребята умеют держать язык за зубами.

– Что ж, неплохо. – Джон Джарвис ненадолго задумался, машинально покручивая в руках трость. Джакопо вдруг подумал, что внутри трости спрятан острый стилет. В своей полной приключений жизни корсиканцу пришлось как-то раз познакомиться с подобным изделием, которое в случае необходимости мгновенно превращалось в грозное оружие.

– А что еще вы можете сказать? Вероятно, самое интересное вы приберегли, что называется, «на десерт».

Джакопо улыбнулся. Новый знакомый нравился ему все больше и больше.

– Вы угадали. Я познакомился с Жеромом Бонапартом, и он готов встретиться с нашими людьми. Кто они, я ему, естественно, не сказал. Но он подозревает, что я связан с таинственными незнакомцами из Петербурга.

– Вы можете попросить его о встрече на следующей неделе?

– Полагаю, что да. С разрешения Жерома Бонапарта я могу в любое время посещать его особняк. Ну, и еще – у меня появилась невеста.