– Надеюсь, что так, потому что у меня уже иссякла фантазия придумывать, почему каждый вечер я вдруг заболеваю. Мать угрожает позвать хирурга, который пустит мне кровь, если я не «взбодрюсь», как она выражается.

– В таком случае ничего не остается, кроме как ждать, – объявила Куинс. – Но тебе лучше пока что избегать его. Страшно подумать, что будет, если он узнает, кто ты.

Гермиона снова бросила взгляд на поле, где граф согнулся над простертой рукой мисс Берк. О, что она дала бы за то, чтобы держать в руке лук со стрелами! Она бы послала стрелу прямо в его идеальный…

И тут, словно услышав ее мысленный призыв, на тропинке появился лорд Хастингс.

– Леди Гермиона! Вот и вы! Я всюду вас искал!

Гермиона улыбнулась потенциальному жениху и повернулась к Куинс. Но та уже исчезла. Гермиона подумала, что если получит возможность загадать еще одно желание, то попросит возможности исчезать каждый раз, когда лорд Хастингс пытается ее найти.

– Похоже, вы меня отыскали, – кивнула она, натягивая перчатку.

– Да, и как раз вовремя! – воскликнул он.

– Вовремя? Для чего?

– Для состязаний лучников, – пояснил лорд Хастингс и, положив ее руку себе на рукав, торжественно повел к полю. – Наши противники – лорд Рокхерст и леди Берк. Редкое везение, не находите?

– Прекрасный выстрел, мисс Берк. Превосходный! – воскликнул лорд Рокхерст. – Вы прирожденный лучник.

Пальцы Гермионы невольно стиснули лук. Прирожденный лучник… как же!

Получалось, что состязание помогает Гермионе держать в узде свой нрав. О выигрыше она почему-то не думала.

Оглянувшись, она едва не сломала лук, потому что увидела, как граф склонился над противной мисс Берк под предлогом помощи! Неужели эти сильные мужские руки ласкали ее прошлой ночью? Теперь одна сжимала локоть мисс Берк, другая небрежно лежала на ее бедре. Значит, он так легко забыл все, что было между ними, если теперь ухаживает за другой женщиной?

И не только ухаживает. Помогает ей, видите ли!

Кровь Гермионы вскипела.

– Помогает себе, – пробормотала она, поднимая лук.

Стрела пролетела мимо мишени и приземлилась в розовых кустах. Гермиона сжала губы, заглушая едва не вырвавшееся проклятие.

– Обидно, – заметил Хастингс, выступив вперед и наклоняясь над ее плечом.

– Вы целились в эту мишень, не так ли? – уточнил он, словно она не знала, куда послать стрелу.

– А по-моему, леди Гермиона целилась во Францию, – прочирикала мисс Берк. – Возможно, хотела остановить Наполеона.

Окружающие дружно рассмеялись. Оказалось, что посмотреть состязания захотели многие. И Гермиона знала, что всему причиной не внезапный интерес к спорту, а тот факт, что лорд Рокхерст целый день не отходил от мисс Берк, мало того, приносил ей то пунш, то зонтик от солнца.

И поскольку зрителям, очевидно, понравилась шутка мисс Берк, Гермионе ничего не оставалось, кроме как изобразить улыбку, иначе они посчитали бы, что у нее нет чувства юмора.

«Я точно знаю, куда попадет следующая стрела. Случайно, разумеется», – подумала она, уступая место партнеру.

– Не волнуйтесь, леди Гермиона, – кудахтал лорд Хастингс. – Это очень сложный вид спорта. Позвольте мне выровнять счет.

Прищурившись на мишень, он спустил тетиву, и Гермиона поморщилась, увидев, что стрела попала в самый край.

– Хмм, – пробормотал он. – Обычно у меня лучше получается.

Из толпы выбежали Томасин и Индия.

– Что это с тобой? – прошептала Томасин. – В жизни не видела, чтобы ты так ужасно стреляла. Пойми, это твой шанс показать графу свое искусство!

– К сожалению, он слишком отвлекся, – прошептала Индия, ткнув Гермиону в бок и кивая в сторону графа, который в этот момент встал на колено и пытался вытащить камешек из туфельки мисс Берк.

Или по крайней мере делал вид, что вытаскивает! Гермиона прикусила губу, наблюдая, как его пальцы скользят по щиколотке Лавинии. Совсем как вчера ночью, только тогда он ласкал ее ногу. Снял чулки и осыпал обнажившуюся кожу ленивыми беспорядочными поцелуями. А потом поднимался все выше и выше и стал лизать бедра…

– Так лучше, мисс Берк? – спросил граф Лавинию. Ах, этот злосчастный повеса! Что это он вытворяет?!

– О да. Спасибо, милорд, – поблагодарила мисс Берк с изысканным выговором. – Я в долгу у вас за то, что спасли меня от этой ужасной пытки.

Встав в позицию, она выстрелила и попала прямо в центр мишени, после чего со сдержанной улыбкой повернулась. Словно снова благодарила за энергичные аплодисменты и приветственные крики мужчин.

– Хватит, хватит! – воскликнул Хастингс. – Давайте продолжим, иначе не закончим до самого заката.

– Заката?! – ахнула Гермиона, глядя на запад. И верно, солнце низко висело над горизонтом. Как быстро пролетело время!

– Да, обожаю закаты! – объявил Рокхерст, прежде чем, в свою очередь, попасть в центр мишени. Настала очередь Гермионы.

– Ты сможешь! – прошептала Томасин. – Ты лучший стрелок в этой компании. Когда граф увидит, как метко ты стреляешь, может, его чувства к мисс Берк немного остынут?

Что же, подруга права. Она победит мисс Берк и получит свой приз. И заодно покажет графу, как умеют стрелять дамы.

Но, уже встав в позицию и прицелившись, она вдруг оглянулась на Томасин и Индию, стоявших со скрещенными пальцами, и ободряюще улыбавшегося лорда Хастингса. И тут ее взгляд упал на графа. Он наблюдал за ней. Не за мисс Берк. За ней. Гермионой.

Вот он, ее шанс привлечь его внимание!

Однако в таком случае он узнает ее тайну! Кольцо немедленно упадет с пальца, и все будет кончено.

Она посмотрела на мишень и прицелилась.

Больше никакого волшебства. Никаких ночей в его постели. Его Тень навсегда исчезнет. Кончено. Завершено. Финиш. Всего одним выстрелом. Она может сделать это. Должна.

Руки задрожали, и она постаралась успокоиться.

Но потом снова оглянулась на графа и увидела то, что замечали очень немногие. Усталую обреченность за маской обаяния и светской пресыщенности.

Одиночество. Паратус обречен на одиночество. Роуэн не считается…

Однако прошлой ночью он выглядел иначе. Тогда он рассказал ей легенду, а потом они любили друг друга.

Руки, державшие лук, сами собой опустились.

Что же ей делать? Она должна. Обязана. Необходимо…

Поэтому Гермиона снова прицелилась и выстрелила. Стрела пролетела над мишенью и снова застряла в драгоценных розовых кустах лорда Беллинга. Гермиона низко опустила голову, чтобы никто не увидел, как ей стыдно.