вместе прожили. Только надо как-то проникнуть в этот поселок и пройтись по всем этим участкам, рассмотреть поближе.

Анюта побарабанила пальцами по губам и усмехнулась. Леди она или где? С чего вдруг ей стесняться, осматривая поселок с целью выбора загородного домика? Решено! Она вскочила и… тут же села вновь. Опять забыла, что она — леди, собралась бежать в магазины за нарядами, глупая. Можно просто заказать доставку, благо есть УниКи, и их немало. Для начала, конечно. А уж потом… Алине придется еще и заплатить за воровство! БОльшей частью полученных от спонсора кредиток! Ведь она же не захочет, чтобы спонсор узнал о ее привычке воровать?

Заплатит, куда ей деваться! В итоге Анюта станет богатой леди, а предательница-подружечка так и останется нищей подстилкой! Ух, как славненько все складывается! Анюта потерла руки и углубилась в выбор нарядов на коммуникаторе.

Глава 14

…Пятнадцать минут… Мне надо пятнадцать минут сна. ОСознанного сна. Там я себя быстро вылечу. Пятнадцать минут… И с этой мыслью я провалилась в темноту…

Лекарство, а в том, что это было именно лордовское супер-лекарство я уже не сомневалась, оказалось потрясающе эффективным. Ему не требовались какие-то специальные навыки по самоисцелению через ОСознанный сон. Лекарство работало само по себе и даже лучше, чем я смогла бы сделать самостоятельно. При всех своих талантах ОСознанки целительницей я не была, так, умела кое-что, не более. А этот маленький пшик в рот на вдохе, казалось, состоял из сонма целительных докторишек, которые мигом разбежались по всему организму и начали активно копошиться, перебирая и оглаживая каждую клеточку исцеляющими ладошками. Тело зудело, потряхивало, начинало гореть и леденеть одновременно в разных местах, острые вспышки боли чередовались с медленно выламывающими судорогами, кожа болезненно сжималась и растягивалась, покрываясь потом и грязью, выдавленной из глубин организма. И все это было невыносимо и… приятно. Как будто я стала мазохисткой и начала получать удовольствие от самоистязания.

А ОСознанного сна не было. Каким-то образом я просто знала, что плыву в вязкой темноте без сновидений, тело лежит безвольной тряпкой на диване, а транслируемые в мозг ощущения — не более чем интерпретации мозгом происходящего в организме и, по сути, не имеющие ничего общего с происходящим в реальности. Как будто мозг отделился от тела и стал придумывать процесс лечения просто потому, что то, что происходило в действительности, оказалось совершенно недоступным для понимания. И вместе с тем я знала каким-то внутренним сверхразумом что каждая клеточка моего тела проходит стадию полного обновления и восстановления, а те, которые вернуть в идеальное состояние не получается, безжалостно выбрасываются из организма.

Это было бы просто замечательно, отключиться и просто принять процесс исцеления не размышляя, если бы не привычка все контролировать, и во сне — особенно. Даже не привычка — настоятельная потребность анализировать происходящее и, в случае возникновения каких-либо сомнений, мигом менять все вокруг соответственно интуитивным подсказкам внутреннего стража.

Привыкнув воспринимать свои сны как свое личное царство, которым управляю только я, сложно было смириться с перехваченной инициативой. Пусть это было всеголишь лекарственное воздействие. Все равно мозг не хотел выключаться из процесса и моделировал свои интерпретации происходящего. Но на этот раз его усилия были бесполезными. Это порождало подсознательный ужас.

С того момента, как я согласилась на эту странную работу и, изменив своим правилам, позволила себя взять в чужой сон, сон Жозефины, что-то изменилось в самом механизме моих снов, ОСознанных снов. Будто некто тоже получил власть над моим личным пространством и сейчас отключил мой мозг от тела, чтобы оно… что?… просто исцелилось? Или происходит что-то еще? Может нечто, тихо вползшее в мою физическую или, что уже откровенно пугало, ментальную составляющую моего «я», проводит какие-то хитрые изменения под покровом целительного воздействия?

Странно, что обрывки этих вялых рассуждений, тихого недовольства и совсем еле улавливаемого недоумения почти не беспокоили сознание, плавающее в мягкой темноте, не будили стража. Легкий ненавязчивый шепот, — все хорошо, все идет правильно, — звучащий еле слышно, на грани восприятия, как фоновый шум, создавал настроение безразличия и даже некоторого удовольствия.

А может мне подсознательно уже давно хотелось именно этого состояния? Когда сама ничего не делаешь, ни за что не отвечаешь, а кто-то могущественный о тебе заботиться и берет на себя всю ответственность? Ведь это та-ак то-омно-о-о и сла-а-адко-о-о… Сознание, наконец-то прекратило вялые попытки самоанализа, расслабилось и медленно поплыло в темноту, убаюканное шепотом:

— о тебе заботятся, расслабься…

— пусть кто-то делает твои дела…

— пусть кто-то живет твоей жизнью…

— расслабься… спи… отдыхай…

В пространстве поплыли неясные образы, мелькнуло белое лицо с черными глазами и трещинами вместо морщин, стеклянный купол вокруг пульсирующего темного комка плоти, пещера, освещенная тусклым синим цветом, черный провал в центре льдистого пола, скрюченный труп в могиле, демонстрирующий конец всего жизненного пути.

Чьего пути? Чье это тело?

Вяло всколыхнувшиеся было вопросы растворились в безразличии. Нахлынула тоска и безнадега. Прошлого не вернуть. Зачем тебе пытаться что-то понять? Ведь…

Больше никогда не коснуться руками… Никогда не увидеть… Никогда не ощутить того, кто…

кто…

….дороже самой жизни?

Медленно полетели горсти черной сухой земли в глубину могилы, покрывая белеющее тело в далекой глубине…

— Больше никогда не вижу… не верну… не почувствую…

Вздох-прощание полетел в воздухе серебристой вуалью, накрывая белеющее в яме тело. Перед глазами мелькнули руки…

Руки, бросающие комья земли на самое дорогое в мире!

Мои руки?

Но…

И тут сознание вырвалось из глубины, зацепившись за привычный триггер.

Это МОИ РУКИ!

Это же сон! СОН!

Этого нет! НЕТ!

Это фальшивка!!!

Мозг передернуло судорогой протеста. Встряхнуло злой непримиримостью! Кто-то портит МОЙ СОН! Я открыла рот и беззвучно закричала. Волны звуком обрушились на меня же огненным дождем!

Раскаленные капли потекли вниз, к телу, прочерчивая горячие дорожки, дергая уснувшие мышцы, возвращая ощущения. Пусть пока еще еле уловимые, пусть смутные и плохо различимые. Но чувствительность тела начала восстанавливаться! А в груди разгорался пожар!

Сердце лихорадочно застучало, торопливо сообщая разуму — я есть! Я живу!

А губ внезапно коснулось горячее прикосновение, мягкое и теплое, несущее надежду и тревогу. Дыхание сбилось, замерев от чудесных ощущений. Тело мигом закололо тысячами иголок и, боясь потерять контакт, мои губы шевельнулись в ответ, стремясь удержать, продлить эту близость…

Алина вздрогнула всем телом и проснулась.

* * *

Связь… Метка? Какое-то дурацкое «родство душ»? Какая разница? Чем ближе Иргеонит подходил к Алине, тем больше энергии продуцировало его тело. Парочку часов, ну, может три-четыре, и