— Ярослав, иди поспи, ты устал…

— Нет! — Мальчишка вывернулся из рук Андрея и опустился на колени возле Бориса. — Нет! Ему плохо! Надо помочь! — он обернулся и вопросительно посмотрел на Пашу.

— Ему уже ничем не поможешь. — Буркнул тот отводя глаза. — Перенапрягся. Это все.

Взял за руку пацана и потянул.

— Тебе лучше уйти.

— С ума сошли? — Яр выдернул руку и положил ладони на грудь Бориса.

— Паш, помоги! Вдвоем мы сможем…

Павел засунул руки в карманы и шагнул назад.

— Тут мои способности бессильны. — Сжал челюсти и отвернулся. — Я не справлюсь со смертью.

— Предатели! — Слезы потекли по щекам Ярослава. — Смерть — это всего лишь сон. Долгий сон… — Он зажмурился и замер.

— Яр! — Ахнул Андрей. — Прекрати! — Нагнулся к мальчику, чтобы оттащить его от умирающего, остановить бестолковую попытку. Но наткнулся на неожиданное сопротивление воздуха.

— Что за…

В комнате разом потемнело. Воздух сгустился и уплотнился, блокируя движения, как будто невидимая субстанция, которой все дышат не замечая, обрела плотность и превратилась в вязкое желе.

— Яр, прекрати! — Паша хватал ртом воздух, с огромным усилием загоняя его в легкие. — Яр, остановись!

Яр замотал головой и окутался синим светом.

— Нет! Не сейчас!

Задыхающиеся парни, скованные непонятным параличом, почти не слышали его слов, их лица посинели.

Воздух вокруг Ярослава засветился интенсивнее, в синеве появились серебряные полосы, золотистые точки, розовые всполохи.

— Идиот. — Еле простонал Андрей. — Никакая Грань не спасет…

Но Ярослав уже не слышал. Он шел по краю реальности, призывая образ Бориса, здорового, веселого, молодого из пространства вероятностей.

Что есть Смерть? Это же просто сбой в физических процессах тела. Не может такого быть, что разум, сознание Бориса вдруг разом перестали существовать! — Ярослав верил в это изо всех сил. — Послушная его вере нереальность с легкостью может перейти в материальный мир и заменить происходящую здесь и сейчас катастрофу — отказ работы человеческого тела. — В это он тоже верил со всей бескомпромиссностью молодости и отчаянием ребенка, теряющего дорого человека. Для сироты, выросшего в приюте, Борис стал не только руководителем и наставником, он олицетворял самого лучшего отца, о котором только может мечтать мальчик.

Ярослав сглотнул слезы и сосредоточился. В конце концов он уже столько раз заменял части материального мира выдуманными кусочками, что вернуть жизнь в тело Бориса не казалось сложным. Надо просто больше усилий…

И реальность задрожала, послушная воле маленького гения-сноходца. Очертания комнаты расплылись, еле видимые в темноте контуры мебели исказились и задвигались, подчиняясь незримым волнам, сжимались и растягивались как будто в поиске новых форм.

Что он творит?

Иргеонит на мгновение замер наблюдая невероятные изменения. — Какой потенциал! Жеозирада будет рада такому рабу… Рабу, который будет себя воображать добровольным союзником. Мы ведь спасем его от небытия.

Он подлетел к увлекшемуся Ярославу и легонько толкнул его Сознание. Серебристый сгусток вылетел из тела ребенка и завис на самом краю Грани.

Иргеонит схватил толстый серебряный шнур, вцепившийся в тело ребенка, и рванул изо всех сил.

Ярослав упал лбом на тело Бориса и сияние вокруг него померкло. Всего лишь на мгновение.

Иргеонит быстро прикрепил истончившийся шнур сознания Бориса к телу ребенка и окончательно оторвал шнур Ярослава.

Да, это было грубо и жестко. Но что делать? Некогда проводить полноценный ритуал.

Толстый шнур Ярослава внезапно закрутился вокруг щупальца Тени и Иргеонит закричал, не веря во вспыхнувшую боль.

Это невозможно! Такого не может быть! Тени ничего не чувствуют!

Но боль нарастала, а шнур сознания Ярослава пополз внутрь Тени, сжигая по пути все вокруг, сжигая саму Тень.

— Ублюдок!

Обезумевший от боли и отчаяния, от потери своей неуязвимости, Иргеонит сделал единственное, что могло его спасти — нырнул в тело Бориса. В тело, которое уже и не было Борисом, а просто куском мертвой протоплазмы. Ну… почти мертвой. Ведь сердце еще еле-еле трепыхалось, толкая густеющую кровь по опадающим сосудам.

Сознание Ярослава, или что это еще такое было в этом гаденыше, мгновенно прекратило выжигать Иргеонита и вцепилось в тело человека. Заставляя его дышать, сердце биться, кровь двигаться, органы работать.

Если бы Тень могла дрожать, от ее сотрясения сейчас бы полкомнаты тряслось.

Но Иргеониту в его распыленном состоянии это было недоступно. Внутренне рыдая, он осторожно вытягивал кусочки своей Тени из тела Бориса и склеивал, лепил из них свое облако, свою сущность. Часть Тени была безвозвратно уничтожена, энергия — почти потеряна. Но основное, свою суть, Иргеонит невероятным образом сохранил в целостности.

Тень отползла от тела Бориса и потащилась в самый темный угол комнаты. Да, надо немедленно уходить, но как? Ни лететь, ни просто перемещаться с легкостью он был не способен. Нужно было время, хотя бы немного, чтобы восстановить часть энергии.

Люрена бы сюда… Уж в теле носителя он бы быстро почерпнул энергии. Но… Люрен в этих трущабах? Невероятно. Да и призвать его никаких сил не хватит. Не-ет, придется просто ждать…

Андрей приподнялся с пола и, усиленно дыша, пополз к Паше. Что за морок сейчас был? Все силы вытянул. Мышцы дрожат, руки подгибаются от слабости. А Пашка вон вообще лежит с синим лицом. Хорошо хоть дышит.

Ну, Ярослав, ну учудил. Андрей затряс головой и бросил короткий взгляд на тело Бориса и склонившего над ним голову Ярослава. Наивный мальчишка. Думал смерть победить, а в итоге чуть ли всех не угробил. Ладно, что выжили.

— Па-аш, ты как? — Плюхнулся на пол рядом с Павлом и похлопал его по лицу. — Давай уже, очухивайся. Пора тебе немного поработать. Надо нас спасать. — Добавил, с сомнением глядя на еле дышащего Пашу. — М-да. Кто бы тебя самого спас…

— Получилось? — Паша приподнял голову и посмотрел в сторону дивана. — Борис… Живой?

Еще один придурок. Андрей бы сплюнул, но для этого надо было перевернуться хотя бы на бок, не заплевывать же самого себя.

— А ты — что? Помогал?

— Как мог, — прошептал Паша, еле шевеля губами. — Можно подумать, что ты в стороне остался.

— Защиту держал. — Признался Андрей.

— Ладно. Яра спасли — и то дело. — Паша повернулся на бок и стал на четвереньки. — Надо посмотреть, как он там.

— Эй, Яр? Живой?

Мальчик вздрогнул и приподнял голову.

На Бориса все смотрит. Тяжело ему, наверное, не потерял бы веру в себя…

— Ярослав, дурачок ты наш, — Паша облегченно выдохнул. — Ладно, ты же не знал, что смерть — невозвратное собы…

Мальчик отдернул руки от тела Бориса и поднес их к глазам.

Черт. — Шатаясь, Паша встал. — Сейчас будет нервный срыв. Спасать все-таки придется. — Он передернул плечами,