— Да, я очень любил ее, но она умерла. Прости, что не могу быть тебе полноценным мужем сейчас, поэтому, прошу, дай мне время. Я… хочу почтить ее память…

Наверное, Бетти умерла бы от ревности после таких слов, если бы не знала, что предметом воздыханий этого милого юноши была она сама.

— Расскажи мне, какая она была? — вдруг попросила она, а Луис снова бросил на нее удивленный взгляд. «Ты действительно хочешь узнать о своей сопернице?» — говорили его глаза, но Бетти сделала милое улыбающееся лицо, поэтому Луис, устремив взгляд куда-то вдаль, осторожно продолжил:

— Она была… очень особенной… сильной, смелой, но, на самом деле, очень нежной и ранимой. Когда она погибла, я тоже решил умереть. Если бы не Иисус, я бы уже был в другом мире…

Его признание в том, что он не хотел жить на этом свете без нее, так сильно поразило Бетти, что в глазах вдруг запекло. Слезы покатились по ее бледному лицу, а из груди вырвался горький всхлип. Луис вздрогнул и поднял на нее взгляд. Увидев свою новоиспеченную жену плачущей, он истолковал ее слезы по-своему и очень печально выдохнул. Ему не хотелось причинять этой девушке боль, но он невольно делал это, когда всеми силами пытался сохранить верность Кэмэрине.

— Прости меня… Лиза, — он впервые назвал ее по имени, и это прозвучало очень нежно. — Я не хочу причинять тебе боль… прости…

Бетти кивнула, пытаясь успокоиться, а потом произнесла:

— На самом деле я не Лиза, а… Элизабет… — проговорила она, вытирая струйки слез с лица.

— Элизабет… — по инерции повторил Луис, и его память вернула его в момент, когда эффектная и яркая женщина в черной маске громко восклицала перед освобожденными пленниками:

— … И не забывайте, что я, Элизабет Джонсон — ваша защитница!

Луис бросил на девушку изумленный взгляд. Неужели у нее даже имя, как у Кэмэрины? Но как это может быть? Откуда столько совпадений? Бетти уже взяла себя в руки, но на Луиса больше не смотрела.

Значит, он хотел убить себя, когда услышал о ее смерти? Но как только она подумала об этом, к горлу снова подкатил комок. Пытаясь удержаться от слез, она уткнулась лицом в полусогнутые колени, а Луис почувствовал все возрастающее чувство вины. Он обидел ее! Она же ни в чем не виновата! И она теперь его жена!

Юноша встал и подошел к ней. Лишь пару мгновений он не решался прикоснуться, а потом все-таки положил руку ей на плечо и с раскаянием проговорил:

— Я умоляю, прости меня! Я… я постараюсь измениться. Я теперь несу ответственность за тебя…

Но Бетти вдруг подскочила на ноги и бросилась ему в объятья, крепко прижавшись к его груди. Луис непроизвольно напрягся, но потом пересилил себя и тоже девушку приобнял, аккуратно проведя рукою по темным волосам.

— О Луис! Прости, что ты пережил эти ужасные муки из-за меня! — вдруг прошептала Бетти, поняв, что уже больше не может удержать свои чувства. — Я тоже так страдала без тебя!

Луис ничего не понял, а просто промолчал, поэтому девушка отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. Их взгляды встретились: его тревожный и печальный, а ее — исполненный боли.

— Луис, — прошептала девушка очень серьезно, — это я! Луис! Я твоя Кэмэрина!

Он смотрел на нее неотрывно и просто не мог вместить её слов.

— Луис! Я жива! — снова прошептала девушка. — Я твоя Кэмэрина! Я не умерла, Луис!

Лицо юноши менялось на глазах. Сперва было недоверие, потом удивление, а потом даже какой-то страх… страх, что он ослышался или что это какой-то странный сон.

— Кэмэрина? — прошептал Луис, продолжая держать девушку в объятиях. Может, это совпадение? Может, шутка? Может, ему послышалось?

— Луис, — снова воззвала к нему Бетти. — Мое имя — Элизабет Джонсон! Иисус исцелил мое лицо, и мне теперь не нужна маска! Луис! Я Кэмэрина!!!

Он смотрел на нее долго и неотрывно, а сердце начало стучать все сильнее и стремительней. В ее глазах сияла абсолютная искренность, а он все яснее начинал понимать, что это истинная правда. Действительно, ведь это ее голос! Ее имя! Ее прекрасные глаза! Неужели это правда? Неужели это не мираж и не шутка?

Луис почувствовал, что слезы начинают наполнять его глаза.

— Кэмэрина, это правда ты? — сдавленно спросил он, а Бетти кивнула, не отрывая нежного взгляда от его глаз.

Парень порывисто и с дрожью в руках прижал девушку к себе покрепче, уткнулся лицом в ее волосы и замолчал, не имея сил произнести ни слова. По щеке Бетти тоже покатилась слеза: от боли пережитой разлуки и от жалости к нему. Но потом она начала поглаживать рукой по длинным черным волосам Луиса и приговаривать:

— Все хорошо! Теперь все хорошо! Мы вместе, и ты теперь… мой муж… Слышишь, Луис! Ты теперь мой муж!

Она отстранилась, пытаясь заглянуть ему в глаза, но он вдруг рухнул на колени и, опустив голову, сдавленно прошептал:

— Прости, меня, Кэмэрина! Я не узнал тебя!..

Его голос звучал так скорбно и с такой болью, что Бетти серьезно забеспокоилась. Невероятная верность Луиса и его сильнейшее чувство справедливости грозили задавить его безумным чувством вины. Бетти быстро соображала, как же поскорее вывести его из этого состояния самобичевания, и придумала только один действенный способ.

Она опустилась на траву рядом с ним, схватила обеими ладонями его лицо и заставила посмотреть на нее.

— Луис! Луис! Ты ни в чем не виноват, слышишь?

Но он не слышал, погруженный в свою неразумную скорбь. Тогда Бетти начала целовать его: сперва насильно, настойчиво, а потом все более нежно, чтобы показать: он больше не слуга, а она не хозяйка. Он ее муж, ее половинка, вторая часть ее сердца…

— Луис, — прошептала она, оторвавшись от его губ на мгновение, — я твоя жена. Пришло время всё забыть и просто ответить на мою любовь! Луис! Просто ответь на мою любовь, ладно?

Юноша наконец-то очнулся, со стоном обнял Бетти и прижал к себе крепко-крепко, шепча сквозь стекающие слезы:

— Я больше никогда не оставлю тебя, Кэмэрина! Ни на мгновение! Я больше не хочу жить без тебя…

Бетти блаженно улыбнулась и начала успокаиваться. Всё! Теперь всё будет хорошо! Теперь всё стало на свои места! Теперь они по-настоящему вместе. Наконец-то в их жизнь пришло заслуженное счастье от Бога! Муж и жена, ну надо же!..

Глава 30. Счастье

Бетти лежала на земле, тщательно укутавшись в одеяло и прижавшись к спящему Луису,