В это самое мгновение отец решительно кивнул каким-то своим мыслям, встал из-за стола, и направился в коридор. Выражение его лица было очень сосредоточенным.

- Пап, я хотел… - решился я, наконец, догнав его у вешалки

- Если у тебя ничего срочного, то это, наверняка подождет до завтра, - произнес Норман, торопливо натягивая пальто.

Я вздохнул. Мне пришло в голову, что нет ничего плохого, чтобы подождать еще один день. В конце концов, что может измениться в течение суток?

И я, кивнув, позволил отцу выйти за дверь.

Люди всегда так делают.

----------

На следующий день, приехав в "ОзКорп", я узнал от взволнованной Айрис, что Норман Озборн закончил лабораторные испытания своего лекарства, и сейчас готовиться принять его.

Я не помню, как добрался до лаборатории отца. В голове засел плотный туман, сквозь который не пробиралось не единой мысли.

Странно, но паники не было. Кто-то отстраненный, сумевший разглядеть мое состояние, вероятно, удивился бы кокону равнодушия, что окутал мое тело. Где-то внутри этого кокона бился и бесновался тугой комок моих эмоций, но внешне я оставался совершенно спокоен.

- Папа? - тяжелая дверь с трудом поддалась под моим напором, после набора сложной кодовой комбинации.

Не знаю, чего я ожидал. Разгромленной лаборатории? Тел персонала, с ранами, которые нанес им новорожденный Гоблин?

Вместо этого меня встретили спокойствие и благодать. Лаборатория продолжала работать. Сотрудники занимались своими делами. Ни следа буйства слетевшего с катушек Нормана Озборна, которое было показано в фильме… в одном из фильмов.

На секунду у меня возникла надежда, что отец еще не принял свой препарат, что у нас еще есть время все изменить….

- Да, Гарри? - Норман вышел из-за какой-то двери, и еще до того, как услышать его голос, я понял, что опоздал.

Отец стал другим. Его походка была другой. Его жесты - другими. Даже его голос изменился.

Остальные не заметили бы. Но я - ученик школы Даитен. Я должен замечать такие вещи.

В какое-то мгновение наши глаза встретились, и мне не удалось подавить волну дрожи, что прошла по телу, и никак не хотела утихать.

Взгляд отца тоже был другим. Мой мозг кричал о том, что изменения существенны и неестественны, но я еще не успел осознать этого до конца. В голове звучал только один вопрос:

В чем именно разница?

- Привет, пап, - мой голос потрескивал, словно раскалываемый сухой лед. - Э… как дела?

- Айрис проболталась, - он не спрашивал, он утверждал. И улыбнулся. Я сжал руку в кулак, дабы скрыть дрожь в пальцах. - Думаю, нам стоило поговорить об этом раньше, сынок. Полагаю, ты уже в курсе, что нашу семью преследует некая болезнь, верно? И что моя жизнь была под угрозой.

“Была”?

- Ага, вижу, ты обратил внимание на то, что я говорю в прошедшем времени, - он засмеялся. Неестественно весело. Кулак пришлось сжать сильнее, ибо дрожь передалась дальше и поползла вверх по руке. - Ты прав. Я создал лекарство! И оно подействовало! Посмотри сюда.

Мы подошли к огромному монитору, висящему на стене. Отец надавил на несколько клавиш, вызывая на экране большую панораму человеческого тела, некоторые части которого светились красным:

- Это результаты диагностики моего тела, до принятия препарата, - пояснил свои действия Норман. - Как видишь, поражены мозг, кожа, мускулы и кости. Некоторые внутренние органы и кровь. Из-за поражений мозга нарушались некоторые мыслительные процессы, появлялись когнитивные искажения. Из-за воздействия болезни на кожу, я бы, со временем, стал настоящим уродом. Уже были заметны проявления. Опорно двигательный аппарат также был поврежден. Ухудшилась функция легких, и я стал легко задыхаться… При этом, болезнь находилась лишь на ранней стадии. Еще года через три, остановить ее было бы гораздо сложнее… А вот это...

Еще несколько клавиш ушли вниз под пальцами отца, и на экране появилась копия предыдущей панорамы, вот только красных пятен на ней было намного меньше. Зато появилась куча зеленых:

- ...Это тоже мое тело, но только после принятия препарата! - Норман выглядел так, словно сейчас захохочет. - Видишь? Болезнь отступила!

- Но не совсем, - осмелился заметить я, указывая на несколько оставшихся красных пятен. Одно из них светилось ярче остальных. То, что было в мозгу.

- Да, некоторые очаги еще остались, - согласился отец. - Но это не проблема. Думаю, повторный прием препарата окончательно закроет этот вопрос.

- Пап, а ты уверен? - решил осторожно прощупать почву на тему адекватности отца я. - Может, сначала стоит провести ряд лабораторных изысканий, найти подопытных…

- Ты думаешь, подопытных не было? - папа удивился так, словно увидел перед собой какую-то неведомую зверушку. Но даже в его удивлении была какая-то неестественность. Я еще не понимал какая.

В чем разница между прошлым Норманом Озборном, и нынешним? В чем?

- Ты думаешь, я испытал на себе непроверенный препарат? - правая бровь отца насмешливо приподнялась над левой. - Ты думаешь, я - идиот?

Так, стоп. Надо остановиться, и подумать.

Были подопытные. И, судя по всему, на них препарат подействовал положительно. Почему?

Очевидно, потому, что лекарство, и вправду, действует так, как задумано.

Почему оно не работало…. нет, не так. Почему оно превратило Нормана Озборна в Гоблина в каноне? Ладно, в одном из...

Очевидно, потому, что было недоработанным.

Что изменилось?

Изменился я. Именно из-за меня, Норман перестал уделять все свое внимание управлению ОзКорп и сосредоточился на поиске лекарства. Он разрабатывал его больше семи лет. И, в конце концов, нашел верный путь.

Тогда, если все сложилось нормально, почему же мне так… страшно?

- Кстати, я должен поблагодарить тебя, - почему-то улыбка отца мне напомнила змей с достопамятного острова. - Если бы не твоя рекомендация, я бы не смог добиться столь впечатляющих результатов.

- Какая рекомендация?

- Отто Октавиус, - пояснил