Нихрена себе… — мотнул головой Пряхин. — А это точно не «ядрён-батон»? Уж больно похоже.

— Сорок четыре тонны в тротиловом эквиваленте при температуре около трёх тысяч градусов, — проинформировал его командир экипажа. — Радиус действия около пятисот метров — там никого и ничего живого не осталось.

— А загрязнение есть какое?

— Не-а, — усмехнулся тот. — Экологически чистый продукт.

— Вот это, мля, подарочек мы им преподнесли… — покрутил головой штурман.

— Борт «Небо-11», доложите обстановку! — ожило радио.

— Я — «Небо-11», работа завершена. Колонна вражеской техники ликвидирована. Никого и ничего не осталось, — ответил радист. — Долбануло так, что самим страшно стало.

— Такой сильный эффект? — удивился Скрябин.

— Тарщ полковник, если аппаратура видеофиксации не сгорела, на базе посмотрите, — заверил его радист. — Полковник Пряхин правильно сравнил взрыв с «ядрён-батоном». Очень похоже.

— Хорошо, возвращайтесь на Базу.

В то же время. Могилёвская область. Окрестности г. Кричева

Колонна медленно подходила к Кричеву. Первым, как и до Рославля, двигался танк полковника Самохина. Со средней скоростью и постоянно осматривая окрестности. Судя по карте, до моста через речку Сож — главную автомобильную артерию города в северном направлении, оставалось не так уж и много.

Утренний октябрьский туман висел гроздьями в воздухе, и от того видимость была неоднородной — отлично просматриваемые участки чередовались с молочной дымкой, кое-где уменьшающей обзор метров до ста, не больше. Именно этот фактор стал решающим при подъезде к мосту — среди сгустков тумана Самохин поздно заметил три вражеские машины метров за двести до переправы. Те тоже увидели приближающуюся колонну в самый последний момент.

— Заряжай! — Василий Петрович ором отдал команду наводчику.

— Бух! — со стороны неприятеля прогремел первый выстрел. Однако туман сделал своё дело — вражеский снаряд лёг где-то на метр влево от танка.

— Катя, уходи! — заорал отец по связи. — Тебя сейчас как яичную скорлупу вскроют! — и тут же отдал команду. — Выстрел!

Но и Самохину не повезло — снаряд ушёл с недолётом, повредив асфальтовое покрытие дороги почти у самой гусеницы «Леопарда».

Катя мгновенно оценила всю создавшуюся обстановку: то, что сейчас танк отца размочалят вдрызг — думать не хотелось, но суровая действительность говорила именно об этом. И то, что при таком позиционном бое вся колонна встанет здесь на прикол и послужит хорошей мишенью — всё это она поняла сразу.

— Михась! Видишь слева спуск вниз?

— Ага!

— По карте там старая дорога — использовалась во время ремонта моста. Давай, жми туда — глянем, можно ли перебраться на тот берег.

— Катя, ты что задумала? — стараясь перекричать гул движка, спросила Синицина.

— Мы сейчас совершим короткий марш-бросок! Колонна нарвалась на засаду! И началась артиллерийская дуэль! Танк полковника сейчас разобьют вдрызг! Надо успеть! — орала она, стоя у дальномера.

Между тем, Михась уловил мысль супруги и, взяв с места хорошую скорость, рванул к спасительному повороту налево.

— Куда?! — Катя услышала по рации вопль отца. — Спишу нахрен в хозвзвод!

Но куда там! БМП резво двинулась по старой асфальтной дороге, обходя засаду с левого фланга. Что с той стороны берега, что с этой — среди мелких посадок были выбраны довольно широкие просеки. Именно здесь и проходила временная дорога, на период ремонта моста. Спустившись по пологому склону берега, БМП бесстрашно рванула в воду.

— Михась! Старайся попасть не в центр просеки, а чуть правее!.. Вон там есть «кармашек» среди кустов и деревьев, и нам кровь из носу нужно попасть именно туда!

— Понял!

В это самое время блиц-турнир по обмену снарядами с «Леопардом» начал приносить первые плоды: оба танка — Самохина и арабский, повредили друг другу по гусенице, раздолбали под ней катки и взрыли весь асфальт перед противником. Ни русские, ни арабы не стали толпиться — отлично понимая, что такая диспозиция приведёт к дополнительным потерям. Они так и стояли колоннами. Майор Синицин не стал искушать судьбу и подставлять людей под выстрелы вражеских танков, поэтому отдал приказ на оставление машин личным составом.

Однако манёвр русской БМП с развевающимся красным флагом был замечен вторым «Леопардом». И тот не стал полагаться на «авось», а решил проверить, куда та направилась и по возможности быстро покончить с ней. Как десантники, так и танкисты сейчас разделили своё внимание на вялотекущий бой и обход противника боевой машиной пехоты с фланга, с тревогой наблюдая за развитием событий.

Наконец БМП пересекла водную гладь реки и не без труда, но очутилась на небольшой площадке около жёлто-красных кустов с частично опавшими листьями. Однако впереди них, метрах в десяти, стояли деревья, на которых нижние ветки и мелкая поросль вокруг была ещё покрыта густой листвой. Вот они-то и создали небольшое прикрытие для Катиной машины. Второй танк арабов, двинувший на ликвидацию флангового прорыва, на средней скорости направился мимо просеки, рассчитывая, что БМП русских будет обходить весь массив деревьев и, форсировав реку, выйдет напрямую к городу.

— Глуши двигун! — велела Катя мужу и повернулась в сторону десантников. — Тарщ капитан! Вы с АГСом дело раньше имели? — поинтересовалась она у Синициной.

— Пару раз приходилось, — кивнула та.

— Перебирайтесь на место командира — оттуда доступно управление гранатомётом.

— Что ты хочешь сделать? — Алёна недоверчиво посмотрела на девушку.

— Сейчас мы его раззадорим, а потом я из «Корнета» по нему долбану. Вот увидите, кумулятивный заряд из него барбекю сделает.

— А если нет? — засомневалась Синицина.

— А если нет, долбану всеми тремя, а потом и фугасом поверх накину! — отчаянно прокричала Катя. — Я его точно завалю!

— Ну давай, попробуем, — нехотя согласилась Алёна, до конца не веря в эту авантюру.

Чуть позже БМП выстрелила парой гранат, обозначая своё присутствие у просеки. Сейчас она стояла, находясь в благоприятном для себя положении: въезд в просеку был виден как на ладони, а растительность скрывала корпус машины от въезжающего танка.

— «Только бы не протормозить, когда он покажется… только бы не протормозить…» — шептала Катя сама себе, покрываясь испариной.

Ждать пришлось недолго: вражеская машина услышала взрывы гранатомёта и расценила их как приглашение к поединку. «Леопард» быстро развернулся и рванул к просеке. Уже на самом её краю он выполз на малой скорости из-за природного укрытия и, повернув орудие перпендикулярно корпусу, вышел на самую середину открытого