я хочу такую! — заявила дочь. — Пожалуйста, мамулечка!

— У тебя игрушек — девать некуда.

— Но я же хорошо себя вела. Попроси Деда Мороза…

Между детьми опять завязался спор. Захар быстро поцеловал меня в губы.

— Я на минуту, — пошёл было к двери.

Я остановила его.

— Ты куда? Захар… Не надо. У неё всё есть.

— Как выяснилось, не всё.

Он улыбнулся и погладил меня по выглядывающим из-под шапки волосам.

— Знаешь, Вишенка, нам всем нужна сказка. И всем нужно в неё верить. Новый год — такое дело… Кто-то верит в волшебников, а кто-то превращается в волшебника.

— И это ты мне говоришь? Мужчина, дом которого похож на замок Синей Бороды, — улыбнулась я.

— Был похож. До тебя.

Из магазина Захар вышел буквально через пару минут и с пустыми руками. Инга разочарованно вздохнула.

— Коньков у них нет, — объявил Захар. Придётся брать в аренду.

— А куколка? — жалобно спросила Инга. — Ты мне не купишь куколку, папа? Пожалуйста.

— Боюсь, малышка, не в этот раз.

Он щёлкнул её по носу и подал ладонь. Инга взяла его за руку, но настроение её явно упало. Правда, всего на несколько минут, пока мы не пришли к катку со стоящей возле него высоченной ёлкой. Наряженная в серебристо-синие игрушки, она тоже укрылась снегом. Вместе с мишурой, он придавал ей торжественный вид, и я на миг пожалела, что мне не шесть. Всего на миг, пока Захар не обнял меня. Посмотрела на него.

Над катком играла музыка, взрослые и детвора, кто во что горазд, рассекали по его глади. Когда я в последний раз стояла на коньках? Лет десять назад, а, может, и больше.

— Ой, мама, папа, какая… — вскрикнул Игнат, и понёсся к ёлке.

Инга припустила за ним, но догнать смогла, только когда брат остановился. Захар взял меня за руку и, глядя на детей, погладил ладонь через плотную варежку. Я повернула к нему голову и кивком спросила, в чём дело. Он так же, кивком, показал на детей.

— Без тебя ни один из них не был бы таким.

— Захар…

— Нет, послушай, Вик. Я серьёзно. Вижу же, что иногда ты сама не своя. — Повернул меня лицом. — Ты их мать. Только ты. Ты вырастила прекрасную дочь, ты спасла моего сына. Ты и меня спасла. Во всех смыслах. Пусть этот Новый год станет шагом в настоящую жизнь.

— Пусть, — ответила я, помолчав немного.

Водитель принёс нам всем коньки, и мы вышли на лёд. Я крепко держала за руку Игната, Захар Ингу. Снег так и падал — мягкий и лёгкий, как пух.

— Ай-ай! — заголосила Инга, сделав пару шагов и едва не навернувшись.

Захар подхватил её. Вернул в нормальное положение.

— Ты каракатица, — закричал сын и тут же чуть не свалился.

— А ты каракатец! Братец-каракатец, братец-каракатец!

— Вы оба каракатцы, — засмеялась я.

— Так, Игнат, смотри. Ногу вот так, — проехала вперёд, хотя сама того и гляди готова была рухнуть.

Поймала взгляд мужа и улыбнулась. С Ингой на руках он подкатил ко мне и спустил её на лёд.

— Красиво так, — вздохнула Инга. — Новый год всегда такой красивый. Но тут он прям другой.

ГУМ был подсвечен огоньками, с другой стороны высилась величественная кремлёвская стена и Спасская башня. Неподалёку от нас, держась за руки, проехала семья — мама, папа и двое детей. Мальчик и девочка. До Нового года оставалось ещё два дня, но я всё равно загадала желание здесь и сейчас. Пусть в новом году нас станет пятеро.

— О чём задумалась? — спросил Захар.

— О том, что у нас очень большой дом. А ты слишком богатый, чтобы воспитывать только двоих детей.

Захар хмыкнул. Я улыбнулась одними только губами.

— Пожалуй, здесь я с тобой соглашусь.

Я сняла варежку и подставила под снег. Снежинка опустилась на ладонь и, пусть до боя курантов было ещё далеко, подпела звучащей над катком песне.

— Если снежинка не растает…

— В твоей ладони не растает, — невпопад подпел Захар и зажал мою руку в кулак. — А если и растает, плевать. Всё зависит только от нас. Ты же моя Победа.

Он заставил меня подъехать вплотную. Положил ладони на бёдра и нежно поцеловал. Я выдохнула. Прикрыла глаза, но тут же открыла и посмотрела на детей.

У Игната получалось намного лучше, чем у сестры. Оно и не удивительно, в отличие от неё, он уже стоял на коньках до травмы.

— Держи меня за руку, — сказал он и сам взял ладонь Инги. — Ты всё неправильно делаешь. Надо вот так, — показал ей.

— Так?

Я хотела было помочь им, но Захар остановил меня.

— Без нас разберутся.

— Вряд ли, — улыбнулась, глядя на детей.

Игнат — копия отца, а Инга…

— Как же она похожа на тебя, — сказал Захар, качнув головой.

Я посмотрела на него, потом опять на детей, и прижалась к боку мужа. Он погладил меня через пуховик по бедру.

— Ты лучшее, что могла дать мне жизнь, Вика. Ты и они.

— Надеюсь, что я тоже смогу тебе что-нибудь дать, — быстро поцеловала его в колючий подбородок и высвободила руку, боясь, что, если мы продолжим, я не смогу скрыть слёз. Слёз счастья.

* * *

На обратном пути дети откровенно клевали носом. Возвращаться они не хотели, упрямо доказывали, что совсем не устали. Но не прошло и двадцати минут, как мы сели в машину, прижались ко мне, как птенчики. Я погладила по плечику сына.

— А давайте ещё в парке с горки покатаемся? — Инга сонно зевнула.

— Обязательно покатаемся.

— Прямо сейчас.

Она потёрла слипающиеся глазки и придвинулась ко мне.

— Прямо сейчас. Остановимся и будем кататься с горки.

— Ну ма-а-ам, — протянула она. — Ну пожалуйста.

— Не нукай.

— Пап, — переметнулась она к Захару.

Он посадил её по другую сторону от себя и приобнял, как я приобнимала Игната. Инга опять зевнула, наморщила нос. Хотела что-то сказать, но забыла, а через минуту снова задремала.

Захар потёрся носом о мой висок, потом поцеловал. Я тихонько застонала, прижавшись к нему, и с наслаждением вдохнула возле ворота пальто. От Захара пахло морозом и свежестью. К этим запахам примешивался запах влажной шерсти и почти неуловимый — его дезодоранта. Я вдохнула снова, отдаваясь блаженной расслабленности. Тело откликнулось на знакомый аромат и поцелуй в волосы приятной томностью, чувственной щекоткой внутри пробежало желание.

— Это был хороший день, — сказала, приподняв голову. Поцеловала мужа в уголок губ. — Спасибо.

— Он ещё не закончился.

Я поцеловала его ещё раз.

— Разве нет? Хочешь сказать, что меня ждёт ледяная горка и лепка