К тому времени батальон «Эспесиаль» на Южном фронте имел несколько баз в тылу мятежников, куда доставлялись необходимые средства и силы для ударов по коммуникациям и другим объектам. Диверсанты Доминго уже хорошо знали местность, подходы к наиболее важным вражеским объектам и, по указанию провинциального комитета, устанавливали связи с людьми, которые привлекались для диверсий и ведения пропаганды.

Базы в тылу врага организовывались в горах, покрытых густой высокой растительностью, вдали от населенных пунктов, в 10–12 километрах от линии фронта, там, где обе стороны обычно имели боевое соприкосновение лишь вдоль важных дорог, а остальное пространство между ними прикрывали патрулями, реже – засадами.

На этих базах диверсанты батальона Доминго, как правило, находились до тех пор, пока были уверены, что мятежники не знали об их существовании. Уходя, командование делало все необходимое, чтобы никаких следов пребывания не оставалось, но, как показал опыт, этого достигнуть в большинстве случаев не удавалось. Противник иногда находил признаки пребывания диверсантов, поэтому на старых базах диверсанты старались больше не появляться, располагаясь вблизи них и ведя за ними наблюдение, чтобы в случае появления вражеских лазутчиков или солдат захватить их в качестве «языков».

В начале апреля в Хаене было уже очень жарко, и многие непривычные к жаре интербригадовцы днем изнывали от горячего воздуха, потоки которого, нагреваясь от раскаленных камней и асфальта, поднимались кверху заметным голубоватым маревом.

В один из таких дней в штаб батальона зашли радист Кольмана Н.И. Миронов и его напарник шифровальщик И.А. Гарбар. У загадочно улыбающегося Николая, как обычно, на ремешке висел фотоаппарат. Ну, думаю, опять пришел фотографировать. Но по виду Ивана Алексеевича Гарбара, выглядевшего серьезнее обычного, поняла, что прибыли они не для этого.

Поздоровались. Иван Алексеевич вытер большим платком лицо и сказал:

– Рудольфо срочная шифровка от Кольмана!

– Но его нет! Он в Вилья Нуэва де Кордова, – ответила я.

– А как с ним связаться? – спросил Гарбар.

– Попробуем по телефону, – ответила я.

Пока дежурный вызывал Вилья Нуэва де Кордова, никогда не скучавший Миронов словчился заснять нас с Гарбаром на фоне ограды монастыря.

– Рудольфо в Вилья Нуэва де Кордова не оказалось. Он с Доминго выехал в Пособланко и возвратится только к исходу дня.

– Дело неотложное, – заметил Гарбар.

– Раз так срочно, то можно немедленно выехать, и через два часа будем в Вилья Нуэва де Кордова.

– Мы и рады были бы поехать с вами, но не можем. Скоро очередной сеанс связи, – ответил Николай Иванович. – Мы как на привязи, – добавил он и еще раз вытер пот со своего круглого улыбающегося лица.

Дозвонились Кольману, и он разрешил вручить шифровку мне. Я немедленно выехала в Вилья Нуэва де Кордова вместе с двумя испанцами, отдохнувшими после вылазки в тыл мятежников.

Перевалило за полдень, но солнце было почти все еще в зените. Пепе, как всегда, вел машину быстро, но осторожно. Через открытые окна дул теплый, но все же освежающий воздух. В поле работали крестьяне, и все казалось таким мирным, что можно было бы позабыть про войну, если бы навстречу не попадались камуфлированные легковые автомашины, а при въездах в населенные пункты не было бы КПП, напоминавших о военном положении.

В Вилья Нуэва де Кордова на нашей базе только что закончился обед, но никто не отдыхал. Люди готовились к очередной вылазке. Рудольфо с Доминго приехали часа за два до наступления темноты.

– Вот замечательно, Луиза, что ты здесь, – обрадовался Рудольфо, – мы собираемся ехать на новую базу, там должна быть большая почта, переводить некому, Тихий и Хуан Пекеньо на задание собираются, да и вообще они этих переводов боятся как черт ладана.

– Есть срочная шифровка, – прервала я.

Рудольфо прочитал ее и сказал:

– Собирайся! Обязательно тебе надо ехать на базу.

И тут же написал ответ Кольману.

– Все ясно. Сегодня группы выходят на выполнение задания.

– Закодируй и передай дежурному, а сама собирайся.

Сборы были недолги. Через полчаса мы были уже в пути.

Я готовилась читать и переводить почту, извлеченную из наших тайных «почтовых ящиков». С их помощью Доминго и диверсанты батальона поддерживали связь с подпольщиками, разведчиками и диверсантами в Кордове, на аэродроме, на станциях. «Почтовые ящики» избавляли от организации встреч с людьми, работавшими во вражеском тылу и помогавшими спецбатальону. Наши разведчики клали закодированные разведывательные данные и донесения о проделанной работе в условленном месте, куда можно незаметно пройти. А связные затем извлекали донесения и приносили в «почтовый ящик» новые задания, инструкции, указания, а иногда нужные средства.

Когда Рудольфо и Доминго были на базе в тылу противника, они на месте изучали полученные данные и часто немедленно поручали новое задание. Доминго прислушивался к советам Рудольфо, но, чтобы получить этот совет, мне нужно было перевести полученные донесения, так как сам Рудольфо не понимал полностью, даже с помощью Доминго, что было написано в поступившей почте. Пробовал он для этой цели привлекать Хуана Гранде, но тот не умел читать рукописный текст. Иван Хариш и Ян Тихий помогали иногда Рудольфо, но тяготились этой работой.

На этот раз ожидались важные и срочные разведывательные данные, поэтому на базу Рудольфо взял и меня.

С тех пор прошло уже много лет, но и сейчас я хорошо помню, как однажды наш начальник Ксанти (Хаджи Мамсуров) запретил Рудольфо и мне ходить в тыл врага, за исключением случаев, когда надо было быстро освоить поступившую с тайников почту и дать срочный ответ. Изучение почты на базе часто было просто необходимо, так как это давало выигрыш во времени иногда в двое суток, а обстановка часто требовала быстрых решений. У командования и состава только что организованного штаба батальона еще не было нужных знаний и опыта, и учиться приходилось на практике, часто в тылу врага, как это делал Ксанти и учил делать других. Следуя его совету, так работал и Рудольфо.

С наступлением темноты Доминго, Рудольфо, Маркес, Тихий, Буйтраго и я, а еще человек 12 с тяжело нагруженными мулами распрощались с нашими патрулями, прикрывающими дорогу Адамус – Вилья Нуэва де Кордова, и двинулись в путь. На фронте было спокойно, и только изредка где-то вдали, справа, западнее Пособланко, возникала редкая и короткая перестрелка.

Шли долго и как всегда осторожно. Потом стали петлять, как зайцы. Это означало, что мы заметаем следы на подходе к базе.

Мы спускались все ниже и ниже и, наконец, увидели спокойное зеркало водохранилища. Остановились на берегу. Было тихо, и только слева доносился мерный гул падающей воды.

С мулов быстро сняли вьюки и отправили животных с проводниками назад. Чтобы не было видно следов, к мулу, идущему последним, прицепили большое помело.