Кусочек картона с наклеенным на него обрывком этикетки былпредъявлен свидетельнице.

– Вам известно, что это такое?

– Это обрывок этикетки.

– Не могли бы вы сказать присяжным, какой именно этикетки?

– Конечно… Это кусочек этикетки со стеклянной трубочки, втаких выпускают таблетки для подкожных инъекций. Таблетки морфина по полграна,вроде тех, которые у меня пропали.

– Вы в этом уверены?

– Конечно, уверена. Это с моей трубочки.

– Есть ли на ней какая-нибудь особая метка, котораяпозволила бы вам убедиться, что это этикетка с потерянной вами трубочки? –спросил судья.

– Нет, милорд, но она, должно быть, с той самой трубочки.

– То есть фактически вы можете лишь утверждать, что она струбочки, похожей на вашу?

– Ну да, именно это я и имею в виду.

В заседании суда объявляется перерыв.

Заседание продолжилось на следующий день. Перекрестныйдопрос вел сэр Эдвин Балмер. Теперь от его благодушия не осталось и следа. Онрезко спросил:

– Я хочу уточнить насчет этого чемоданчика, о котором мыздесь так много слышали: двадцать восьмого июня он был оставлен в главном холлеХантербери и пролежал там всю ночь?

– Да, – подтвердила сестра Хопкинс.

– Довольно безответственный поступок, не так ли?

Сестра Хопкинс вспыхнула.

– Да, я признаю это.

– Это что, ваша привычка – оставлять опасные лекарства там,где к ним может иметь доступ кто угодно?

– Нет, конечно нет.

– Ах нет? Но в данном случае вы поступили именно так?

– Да.

– И практически любой человек, находившийся тогда в доме,мог при желании взять морфин. Не так ли?

– Наверное, так.

– Никаких «наверное»! Да или нет?

– Ну да.

– Значит, Элинор Карлайл была не единственной, кто мог еговзять? Кто-нибудь из слуг. Или доктор Лорд. Или мистер Родерик Уэлман. Илисестра О’Брайен. Или сама Мэри Джерард.

– Пожалуй, так… да.

– «Пожалуй» или «да»?

– Да.

– Кому-нибудь было известно, что в вашем чемоданчике естьморфин?

– Не знаю.

– Вы говорили о нем кому-нибудь?

– Нет.

– Следовательно, мисс Карлайл не могла знать о том, что тамбыл морфин?

– Она могла заглянуть туда и увидеть.

– Однако это маловероятно, не так ли?

– Не знаю.

– Но в доме находились люди, которые, в отличие от миссКарлайл, наверняка знали о морфине. Например, доктор Лорд. Ведь вы делалиинъекции морфина по его указанию?

– Именно так.

– Мэри Джерард тоже знала, что у вас там морфин?

– Нет, не знала.

– Но ведь она часто бывала у вас в коттедже?

– Нет, не сказала бы.

– И все-таки я полагаю, что она бывала там довольно часто искорее, чем кто-либо другой в доме, могла догадаться о том, что у вас вчемоданчике имеется морфин.

– Я не могу с этим согласиться.

Сэр Эдвард сделал паузу и продолжил:

– Вы сказали сестре О’Брайен о пропаже морфина?

– Да.

– Напоминаю вам, что вы на самом деле сказали: «Я оставиламорфин дома. Теперь придется за ним возвращаться».

– Нет, я так не говорила.

– И не высказывали предположение, что морфин, вероятно,остался на каминной доске в вашем коттедже?

– Ну, когда я не смогла его найти, то подумала, что, должнобыть, положила туда.

– То есть вы не знали точно, где был морфин?

– Нет, знала. Я положила его в чемоданчик.

– В таком случае почему утром двадцать девятого июня вывысказали предположение, что оставили его дома?

– Потому что подумала, что могла так сделать.

– Вынужден заметить, что вы весьма безответственный человек.

– Это неправда.

– И в своих высказываниях вы также довольно небрежны, не такли?

– Ничего подобного. Я очень ответственно отношусь к своимсловам.

– Вы говорили о том, что укололись о шип розового куста вдень смерти Мэри Джерард, двадцать седьмого июля?

– Не понимаю, какое это имеет отношение к делу?

– Это имеет отношение к делу, сэр Эдвин? – спросил судья.

– Да, милорд, это важный элемент защиты, и я намеренпригласить свидетелей, чтобы доказать, что это заявление было ложным.

Он снова принялся задавать вопросы свидетельнице:

– Вы по-прежнему утверждаете, что двадцать седьмого июляукололи запястье о розовый куст?

– Да! – Тон сестры Хопкинс стал вызывающим.

– Когда это произошло?

– Это случилось утром, когда мы выходили из сторожки инаправлялись к дому.

– А что это был за куст? – с недоверием спросил сэр Эдвин.

– Если точно, это был не совсем куст. Это были вьющиеся розыс алыми цветами, которые растут около сторожки.

– Вы уверены в этом?

– Совершенно уверена.

Сэр Эдвин сделал паузу, а затем спросил:

– Вы по-прежнему настаиваете на том, что морфин находился увас в чемоданчике, когда вы двадцать восьмого июня пришли в Хантербери?

– Да, настаиваю. Он был со мной.

– Ну а если сестра О’Брайен выступит в качестве свидетеля иподтвердит под присягой, что вы сказали, что, возможно, оставили его дома?

– Он был у меня в чемоданчике. Я в этом уверена.