— Вот тебе и ответ, — произнес Угорь. — Мы не в Ранненге, мы за городом, а навряд ли Алистан догадается искать нас на таком расстоянии от стен.

— Почему ты думаешь, что мы с за городом? По-твоему, в городе не может быть петухов?

— Да нет, их навалом, но я в карете пришел в себя, и перед тем как меня опять вырубили, смог увидеть, что за окнами простирается отнюдь не городской пейзаж.

Угу. Приятно слышать. Теперь уже точно известно, что шанс найти нас в подвале, да еще так далеко от городских стен — нулевой.

— Умеешь ты обнадежить, — горестно вздохнул я.

Нам оставалось только ждать и надеяться на чудо, Сагота и всех готовых нам помочь личностей. Первое нас избегало, второй, кажется, не слышал, третьих попросту не существовало (по крайней мере, на расстоянии лиги от нас). Как говорят матросы из Портового города, мы сели брюхом на мель. Крепко сели.

Прежде чем тюремщики почтили нас своим присутствием, петух успел прокричать еще раз.

Лязгнул засов на двери, обитой металлическими полосками, и в камеру вошли двое. Первый был широкоплечим мужиком лет пятидесяти, с лиловым носом и льдисто-голубыми глазами. Невысокий, плешивый, в мятой, заляпанной жиром одежде и с кривой ухмылкой во всю мерзкую рожу. Вторым посетителем оказался… Горлопан. Живой и абсолютно здоровый.

Я в первую секунду даже не поверил, что вижу именно Горлопана, а не какой-то морок или призрака, восставшего из могилы.

Лицо Угря, когда он увидел, кто пришел нас навестить, не дрогнуло, и лишь глаза цвета стали грозно сверкнули.

— Я вырежу тебе сердце, Горлопан.

— Я постараюсь быть осторожным и не попадаться тебе в руки, — очень серьезно ответил тот. — Приношу свои извинения за причиненные вам неудобства.

Угорь все таким же ледяным голосом пожелал Горлопану засунуть все неудобства куда подальше.

— Жаль, — огорчился Горлопан. — Я искренне сожалею обо всем случившемся, но судьбу не выбирают. Вы выбрали свою сторону, а я — свою.

— И давно ты ее выбрал? — угрюмо спросил я, наконец заметив то, что с самого начала увидел Угорь, — махонькое колечко в виде листка ядовитого плюща на пальце Горлопана

С этим колечком все сразу же встало на свои места. Вот от кого сторонники Неназываемого узнали о том, где мы остановились и где находится ключ! Да и выследили они нас у дома Соловьев тоже не без помощи Горлопана.

Как же ловко этот ублюдок все провернул! И ведь перед нашим носом, и никто ничего не заподозрил! Да и как можно заподозрить своего товарища, товарища, с которым успел столько всего пережить?! Как можно заподозрить Дикого в служении Неназываемому?! Это все равно что назвать солнце зеленым, а огров — очаровательными созданиями!

Горлопан все точно рассчитал: сказал, что поехал к родственникам, а в это время сообщил своим соратникам о нас и вернулся в трактир. Все остальное было делом техники. Парни Неназываемого ворвались в трактир, подстрелили слуг, Маркауз с воинами укрылся на кухне, а Горлопан инсценировал свою смерть и был таков вместе с помощниками и нашим ключом. Кто, ну кто связал бы Дикого с Неназываемым? Да никто! И о Горлопане мы бы больше никогда не услышали, исчез бы он с нашей дороги, если бы не слуги Хозяина, отобравшие у шакалов Горлопана ключ.

— Давно, очень давно Гаррет, — усмехнулся предатель. — Ты не представляешь, сколько поколений моей семьи помогают вернуться Владыке в Валиостр.

— Но ты ведь Дикий. Как ты мог?

— Гаррет, ты мне глубоко симпатичен, но не надо мне говорить про Диких! Я отдал им четырнадцать лет жизни только потому, что Неназываемый велел мне и другим Верным сделать это.

Слуги Неназываемого называют себя Верными? Ха!

— И много вас среди нас? — Голос Угоря излучал вселенское спокойствие.

— Что ж, я отвечу тебе, дружище, — улыбнулся предатель. — Теперь тебе это можно узнать, и знаешь почему?

— Потому что вы не выберетесь из этого подвала, — наконец-то открыл рот человек с лиловым носом и визгливо захохотал. Я узнал его голос именно этот гад хотел прибить меня, когда я отходил от удара об стенку после гонки на повозке.

— Заткнись! — резко одернул своего напарника Горлопан. — Нас было шестеро, шестеро тех, кто стал ушами и глазами Неназываемого среди Диких Сердец, Угорь. Удивлен? Ты был бы еще сильнее удивлен, если бы узнал имена. Одно я тебе, так и быть, по старой дружбе назову. Помнишь Огрызка помощника капитана Сыча? Он был главным в нашей группе, жаль, что Верный так и не вернулся из Безлюдных земель.

— Жаль, что ты не остался вместе с ним, — глухо сказал Угорь.

На этот раз гарракец не смог скрыть своих истинных чувств. И ежу было понятно, как он потрясен, узнав, что в Дикие Сердца затесались сорняки-предатели. ШЕСТЕРО! Немыслимо!

— И остался бы, не вытащи ты меня из той заварушки, — согласно кивнул Угрю Горлопан. — Ну ладно, это дело прошлое, и для разговоров у нас еще будет время. А пока я просто пришел вас проведать и узнать, что вам нужно. Напои их!

Последние слова адресовались Лиловому Носу. Горлопан пошел к выходу, но я его окликнул.

— Горлопан!

— Да, Гаррет?

— А это того стоило?

— Стоило что? Четырнадцать лет жизни коту под хвост или служба Владыке?

— Второе.

— Ты не понимаешь, Гаррет, и не поймешь. Ни ты, ни Дикие, татуировкой которых я испоганил свое тело. Для вас Неназываемый — зло. Чистое, незамутненное зло — и ничего больше.

— Эк как ты заговорил, — пробормотал Угорь.

— Ты привык видеть Горлопана вечно ноющего, спящего и недовольного всем светом, дружище? — Горлопан впервые за все время улыбнулся. Горлопан! Если бы ты знал, как мне надоела эта собачья кличка! Четырнадцать лет я был собакой, четырнадцать лет я гавкал для вашего короля! У меня есть имя, и я, может быть, даже знатнее тебя, гарракец, скрывающий свой титул.

— Знатность тебя уже не спасет, я убью тебя без всякой дуэли.

— Все может быть, но вряд ли, — поморщился Горлопан. — Что же насчет твоего вопроса, Гаррет, — стоило. Это того стоило. С самого начала. Если бы не Рог Радуги, Неназываемый давно бы сокрушил династию Сталконов.

— Столько сотен лет ненавидеть какую-то династию! Твой Неназываемый сумасшедший!

— Сталконы сделали его таким! Сталконы очернили имя лучшего мага Ордена перед народом! От него отвернулись все, все кого он любил, включая брата-близнеца, жену и детей! У него не оставалось другого выбора, как Кронк-а-Мор и бессмертие! А теперь он хочет отомстить!

— Мстить некому. Все уже давно мертвы, а его брат Грок давно лежит в могиле Храд Спайна.

— Наш разговор ни к чему не приведет, — покачал головой Горлопан и вышел из камеры.

— Горлопан! — рявкнул Угорь, и я подскочил от неожиданности.