И не менее дикий крик мужика напротив. Его лицо начало дымиться, а тело словно сковало судорогой. В нос ударил смрад паленого хряка. Стало адски страшно, но мои руки словно прикипели к его лощеной физиономии, превращая ее в обугленное нечто. Накатила удушливая волна отвращения и паники. Только бы не потерять сознание!

Все закончилось так же резко, как и началось. Мужик упал, потянув меня за собой. Повалилась сверху, выбив из себя остатки духа. Оторопь спадала волнами. Осознание происшедшего удавкой сковывало шею. Приподнявшись из объятий мужчины с развороченным лицом, на автомате протянула руку к сонной артерии. Пульса не было. Хотя и рук я не чувствовала, они словно отказали по локоть.

И тут вернулись запахи, звуки. Я услышала шумное дыхание второго мужика, о котором я уже и забыла. Приходит в себя? Наверху раздались звуки лифта, который кто-то вызвал на верхние этажи.

Бежать! Срочно!

Паспорт! Дрожащими руками начала быстро шарить по карманам трупа. Сумка! Скорее!

Из подъезда я вылетела пулей. Уж не знаю, были ли еще подельники у этих отморозков, на тот момент я ни о чем не думала. Страх придал мне такое дикое ускорение, что я даже понять не могла, в каком районе нахожусь и куда прибежала. Скоро дыхалка сдохла, и я упала на первую попавшуюся лавку.

Руки до сих пор тряслись. Посмотрела на них — они все были в бурых ошметках.

Меня вырвало.

Обессиленно откинулась на лавку. Перед глазами все плыло. Не плакать. Не истерить.

Не знаю, сколько я так просидела.

Очнулась оттого, что холод начал проникать в дыры полуоторванных рукавов. Первой связной мыслью было, что Соня меня убьет за порчу одежды. Нервно хохотнула.

Огляделась. Увидела лужу на асфальте и с остервенением принялась тереть ладони о дорожное покрытие. Ледяная жижа слегка отрезвила.

Срочно домой! Мне нужно такси!

После часа в ванной под струями горячей воды меня все еще трясло. Пришел отходняк, и мысли о последствиях случившегося не переставали мне рисовать картины одну страшнее другой. Руки все еще болели, словно по ним проехал гусеничный танк, и слушались плохо.

Сенсей застал меня на кухне, раздосадованную и озадаченную. Налить в кружку кофе оказалось тем еще квестом. Сил не было, тело потряхивало.

— Что это за трясущаяся гусеница? Страшно оттого, что тренировку прогуляла?

Понуро повесила голову. Что я ему скажу? Что я убийца? Сдаст меня в полицию и будет прав.

— Я совершила очень плохой поступок. И не знаю, что мне теперь делать.

— Кто определяет, что поступок дурной? Есть добро и есть зло. Человек рождается. Это добро или зло?

О чем он вообще? Голова как чугунная. Опять его мутные разговоры о высоком.

— Рождается человек? Конечно, добро.

— Но человек и умирает. А это добро или зло?

— Зло.

— Но если бы человек не родился, то он бы и не умер? Выходит: зло порождается добром? Кто, по-твоему, прав? Добро и зло настолько переплетены, что ты не можешь увидеть эту грань. Это как две разные жидкости в одном сосуде. Если встряхнуть, они смешиваются, но со временем разделяются обратно.

— Я запуталась.

— Представь шахматы. Черные и белые.

— Черные плохие, а белые хорошие?

— Нет. Они не хорошие, не плохие. Они просто разные. Солнце дает всем жизнь, но оно и выжигает пустыни. Хорошее оно или плохое? Не все так очевидно, как кажется на первый взгляд.

— Мне кажется, я убила человека.

— Хорошего или плохого?

— Я не знаю, каким он был человеком, разве мне его судить? Мне он хотел сделать очень плохо, я лишь защищалась. Вмешалась моя Сила. Если бы не она, возможно, мертва была бы я, — последние слова я произношу уже шепотом.

— Мы можем изменить будущее, но не прошлое. Чем больше ты думаешь о прошлом, тем меньше времени у тебя остается на изменение будущего. Помни, зачем ты здесь.

— Я помню, — эти слова придали мне толику сил.

— Не зацикливайся на том, что уже сделала. Иди к своей цели. Если тебе не нравится результат, думай не о содеянном, а о том, как это исправить в будущем. Если же не получается исправить, только тогда стоит остановиться и разобраться, где ошиблась, чтобы продолжить свой путь уже без подобных ошибок.

— Я не уверена, что я иду правильным путем. Не уверена, в чем именно моя цель. — сжала руки в кулаки, но саднящие ладони отозвались резкой болью, отчего я сморщилась.

— Если бы тебе была не по силам эта ноша, судьба бы тебе ее не предложила. Все у тебя получится. Несколько судеб же ты уже изменила?

— Думаю, да. Надеюсь, что к лучшему… Я хотела вас спросить про… прошлую жизнь. Вы ее помните?

— Что? Прошлую жизнь? Конечно. Я все знаю. Все помню. Душа бродит неприкаянной, пока не пройдет семь перерождений. Отрабатывает карму. Потом ты становишься сверхчеловеком, учишься летать, а свои перерождения можешь контролировать.

— Семь? Что, правда? — мои глаза округляются.

— Нет, конечно. Я только что это придумал!

Хлесть. Он шлепает меня по лбу.

— За что? — я распахнула глаза в удивлении.

— Анна. Собери рисовую лапшу, которая у тебя в голове вместо мозгов, в коробочку. И не позволяй ей вытекать и виснуть на ушах. Нельзя верить в любую чушь. Откуда я могу знать, что там за высшие силы? На то они и высшие, что им до каких-то термитов, как мы, дела нет.

— Но я-то прошлую свою жизнь помню.

— Я тоже ее помню. И свой второй шанс я провалил. Ты моя возможность хоть что-то исправить. И если ты меня подведешь, я научу тебя делать харакири и проконтролирую выполнение. Поняла?

— Поняла… а… — предпочла сменить скользкую тему, — вы знаете посланника Волчицу?

— Нет. Ко мне посланник приходит в другом обличье. Тотемный дух моего рода — филин.

— То есть один и тот же дух ко всем приходит по-разному?

— Я понятия не имею, какие аниме тебе ночами снятся, но вижу, как твоя пятая точка просиживает мой авторитет абсолютно бездарно! Подняла ее и пошла. Быстро! Тренировка начнется через пять минут!

* * *

К вечеру, когда я валялась без сил в кровати, ко мне завалились веселые девчонки. Увидев мой потрепанный вид, закатили истерику: как я могу быть такой безответственной и ставить под угрозу не только свою жизнь, но и все наше мероприятие в целом?! Что я эгоистка и не думаю о них, а девочки за меня переживают!

И синяки вон на шее! Как в съемках участвовать? Хорошо, если в одежде. А если придется раздеваться в помещении? Вот завяжем платочек на шею, а если он съедет? Срамота!