Они пристально смотрели друг на друга.

— Перед смертью Демон поручил мне опекать ее… свою дочь. И это правда.

Лерена молчала.

— Он также и твой отец, если ты хочешь это знать. Это тоже правда, добавил он, пожав плечами.

Она медленно кивнула, прикрыв глаза.

— Отвратительно… — прошептала она.

— После смерти Демона много чего случилось. Это ложь, что мы сбежали на шлюпке с „Морского Змея“ и добрались до Драна. Она хотела, чтобы так думали вы. На самом деле мы были на „Змее“ до того самого мгновения, когда его сожгли островитяне. Им командовала Ридарета.

— Она командовала „Морским Змеем“?

— Да. Ее вынудили к этому обстоятельства — но командовала. Потом мы оказались на Агарах. Мне пришлось убить не одного человека, чтобы спасти твою мать.

— И сестру… — мрачно добавила Лерена. — Ради Шерни, я тебе не верю. Все это… — Она замолчала, сглатывая слюну.

— Ты слышала, что я говорил „У Шкипера“. Говорил именно затем, чтобы убедить тебя.

Она молчала.

— Я был в долгу перед Демоном и честно с ним рассчитался. Но сокровища? Она их не хочет. Я думал, что знаю, где их искать, но ошибся. Я знаю об этом уже пять лет. Я надеялся, что, плавая на твоем корабле, я смогу самостоятельно продолжать поиски. Но мне не хватило времени. Берер нашел сокровища. Я убил его, поскольку, начни он говорить, ты получила бы сокровища, а я не получил бы ничего.

— Почему ты не рассказал обо всем раньше?

— Ты бы мне не поверила. Но мы пришли сюда… а здесь — она. Разве тот разговор „У Шкипера“ не доказательство? Твои люди или ты сама слышали каждое слово, которым я с ней обменялся с тех пор, как мы пришли в Дран. Ты прекрасно знаешь, что все это не могло быть спланировано заранее. Я хотел, чтобы ты собственными ушами слышала, как Ридарета подтверждает мои слова. Так и произошло. Я открыл тебе ее самые сокровенные тайны. А теперь я хочу, чтобы ты поверила, что сокровищ больше нет. По крайней мере, с этой стороны опасность перестанет нам угрожать. А она велика. Ридарета не желает помощи со стороны Демона, но если она когда-нибудь ее потребует… Я видел остов „Морского Змея“, госпожа. И больше не хочу его видеть.

Лерена встала. Расхаживая по каюте, она машинально забавлялась мечом, перебрасывая его из руки в руку. Наконец она остановилась. Оружие медленно повернулось в воздухе и возвратилось в ее ладонь.

— Объединим усилия, госпожа. Тебе нужен лоцман, а лучшего, чем я, не найдешь… И мне кажется, я знаю о сокровищах больше, чем кто-либо другой.

Легким движением она отбросила меч. Клинок воткнулся в стену.

— Я тоже так думаю. — Она взяла кружку и опорожнила ее до конца. Почему бы нам ее не убить, Раладан?

— Я уже говорил. Черный Корабль все еще плавает по Просторам. Если хочешь — убей ее сама. Но моей ноги больше не будет на палубе ни единого корабля. Ты еще не видела остова „Морского Змея“? Если хочешь увидеть убей ее.

Она яростно швырнула кружку на пол, но тут же опомнилась.

— Расскажи мне все, — потребовала она. — Еще раз. По порядку.

Большой, приземистый барк глубоко сидел в воде. Высунувшись за борт, Раладан смотрел на бившие о борт волны. Не слишком хороший корабль. Пиратский парусник должен быть быстрым и изворотливым; хорошо, когда он большой, но не ценой маневренности.

„Морской Змей“… Он снова вспомнил Демона и его каравеллу. Вот это был корабль! Огромный, быстрый. А какие паруса! Настоящий военный корабль, не какая-то там „Звезда Запада“…

Один раз им повезло — ночью, с кораблем Берера. А так… Все их пиратство до сих пор сводилось к охоте на рабов. „Звезда Запада“ не нападала на другие парусники по той простой причине, что не могла ни один из них догнать. А спасали ее не скорость и маневренность, не ночные смены курса, как это обычно делал Рапис, но лишь сила, тупая и бессмысленная, заключавшаяся в численности команды. Уже три раза им приходилось сталкиваться с имперскими кораблями. Первый раз — фрегат, команду которого подавили одним лишь численным перевесом. Потом — небольшая каравелла, которая даже не вступила в бой, увидев размеры парусника. Каравелла шла за ними следом, им не удавалось оторваться, несмотря на многочисленные попытки. Лишь короткий, но внезапный шторм разделил корабли. Потом — снова фрегат… Раладан потопил его, заведя „Звезду“ в лабиринт подводных скал и мелей. Барк Лерены преодолел его целым и невредимым. Корабль стражи погиб.

Так что пока им везло.

„Пока, — мрачно подумал Раладан. — Пока мы не наткнемся на эскадру, против которой полутора сотен человек уже не хватит. Или до ближайшей облавы“.

Он бросил взгляд на неумело поставленный парус и мысленно выругался. Потом посмотрел в сторону кормовой надстройки. Человек двадцать с веселыми песнями пили там ром.

Кто-то остановился у него за спиной. Обернувшись, он увидел Лерену.

— Ну что, лоцман?

Он пожал плечами:

— Посмотри сама, госпожа. Пока что они поют, но потом перепьются, начнется драка, и опять кто-нибудь погибнет. Я говорил об этом уже сто раз. Но до сих пор ты так и не сказала, почему ты им это позволяешь. Может быть, сегодня ответишь?

— Ты все больше наглеешь, Раладан.

— Наглею? Наглею, госпожа? В таком случае, может быть, я был бы не столь наглым, если бы хлестал ром, может быть, устроил бы драку и кого-нибудь прирезал? Посмотри на них: разве не наглость то, чем они занимаются на глазах у капитана корабля?

Она кивнула и оперлась о фальшборт рядом с ним.

— Хорошо, сегодня я расскажу. Этих людей нещадно били на всех кораблях, где им довелось служить. Ради поддержания дисциплины. Им приходилось жрать всякую дрянь, а за пьянство их лупили до потери сознания. И они пришли ко мне, потому что здесь все иначе.

— Ну да, конечно иначе! — Он издевательским жестом показал на висевшую на мачте тряпку. — Это что, парус? Мы теряем скорость, не говоря уже о том, что корабль едва слушается руля. Эти пьяницы даже забыли, как вязать узлы. На других кораблях, госпожа, они служили за гроши. Здесь они служат за золото. Этого достаточно, чтобы всегда хватало желающих к тебе в команду.

— Может быть. Но я не хочу, чтобы они служили мне только ради золота. Смотри, Раладан. Эти парни пьют за мое здоровье.

С кормы ее действительно заметили, и кто-то рявкнул: „Да здравствует!“ Несколько пьяниц подхватили его возглас, как, впрочем, они подхватили бы и любой другой. Остальные затянули песню о портовой шлюхе, кто-то требовал слова, кто-то — рома. Но она слышала лишь то, что желала услышать, и Раладан понял, что от его замечаний не будет никакого толку. Он попытался еще раз.

— Твой отец, госпожа… — сказал он, зная, как хочется ей сравняться с ним славой.

— Мой отец, — перебила его Лерена, — был королем всех морей, Раладан. Но я — его дочь, Раладан, кровь от крови. И мне незачем ему подражать. Я сама знаю, как мне поступать, чтобы стать достойной продолжательницей его дела. И не мешай мне, если не можешь помочь.