Белл постучала в парадную дверь. Дворецкий не заставил себя ждать.

– Что вам угодно? – Он смерил Белл презрительным взглядом.

– Вашему садовнику потребовалась моя помощь. – Белл помахала посланием.

– Проходите в дом, – сказал дворецкий и добавил: – Подождите здесь.

Прошло пять минут, десять, пятнадцать.

Белл взялась за дверную ручку, но тут услышала:

– А, это вы?

Белл повернулась и увидела княжну Анну, племянницу русского посла. Блондинка внимательно осмотрела Белл и рассмеялась.

Белл бросило в жар от гнева.

– Михаил никогда не женится на вас, – заявила княжна Анна. – Но если вас отмыть, может сделать своей любовницей. Боже мой, вы похожи на оборванную крестьянку! – Княжна еще ближе подошла к Белл, остановив неподвижный взгляд на ее щеке. Театральная косметика могла скрыть многое, но не до конца. – Да еще этот шрам! – продолжала насмехаться княжна. – Да ни один мужчина не захочет на вас жениться, тем более князь!

– Насколько я понимаю, вашему садовнику не требуются мои услуги? – бросила Белл. – Просто вам не терпелось выплеснуть на меня свою ненависть.

Княжна Анна ехидно улыбнулась:

– А вы догадливы.

– Будь я цветком, – сказала Белл, открывая дверь, – предпочла бы смерть вашей компании.

Она села в фаэтон, глядя прямо перед собой. Жестокость княжны ранила, она снова почувствовала приступ тошноты.

– Следующий пункт назначения – Ганновер-сквер.

Фаэтон не двинулся с места.

– У тебя нездоровый вид, – сказала Блейз. – Что с тобой?

– Проклятая тошнота, будь она неладна.

Фаэтон тронулся и дерзко вклинился в общий поток, создавая трудности для карет, двигавшихся сзади.

– Тебе не кажется, что я стала лучше вести фаэтон? – спросила Блейз.

Белл не выдержала и расплакалась.

Ее сестра остановила фаэтон на пересечении Найтс-бридж-роуд и Гайд-парк-корнер, заблокировав движение других карет. Те, кто ехал в них, кричали, ругались и размахивали кулаками.

– Мы задерживаем людей, – сказала Белл, совладав наконец с собой.

– Подождут. Ты для меня важнее, чем эти болваны.

– Спасибо, сестра. – На дрожащих губах Белл появилась улыбка. – Отвези меня на Ганновер-сквер, прошу тебя.

Через пятнадцать минут Блейз остановилась перед вторым особняком. Белл вышла из фаэтона и постучала в дверь.

– Меня ожидает ваш садовник, – сказала Белл, показав послание. – Я мисс Фламбо.

Дворецкий посторонился, пропустив ее в дом.

– Подождите, пожалуйста, здесь.

Прошло несколько минут. Белл подозревала, что ее ждет повторение той же сцены, которая была разыграна в доме русского посла.

– Вы не очень-то торопились откликнуться на мой вызов.

Белл оглянулась и увидела Синтию Кларк, еще одну блондинку из той «троицы».

– Почему вы одеты, как оборванка? – спросила она с нескрываемым презрением. – Каспер рассказывал мне о том безобразном шраме. Но почему вы так одеты?

– Вашему садовнику нужны мои услуги? – спросила Белл.

– Князь не женится на вас, – продолжала леди Синтия, будто не слыша вопроса. – Ваша единственная надежда – Каспер.

– Каспер Уингейт?

– Только не надо понимать превратно, – сказала Синтия. – Не обольщайтесь. Каспер не хочет жениться на вас. Просто ему нужны деньги, которые вы получите от отца.

На этот раз укол был не таким острым. «Белокурая троица» убедится, что они ошибаются, когда «Таймс» опубликует объявление о помолвке. Белл порадовалась, что ее мачеха устраивает ленч для леди. Там эти мегеры узнают о своем поражении.

– Я пойду, с вашего разрешения. – Белл повернулась к двери, но блондинка преградила ей путь.

– Я еще не закончила.

– Позвольте сказать вам одну вещь, Синди, – сказала Белл, наградив ее ледяной улыбкой. – Лучше уступите дорогу – или моя мачеха испортит репутацию не только вам, но и вашей матери тоже.

– Синтия Кларк тоже хотела меня оскорбить, – сообщила Белл, садясь в фаэтон. – Как бы я хотела иметь колдовской дар вместо целительского.

– Ты молодчина, Белл, – сказала Блейз. – Надо что-то придумать, чтобы отплатить блондинкам на ленче той же монетой.

– Не считая того, что их любимый мужчина женится на мне?

Блейз улыбнулась:

– Твое бракосочетание с князем будет только частью дела – чем-то вроде средства для возбуждения аппетита.

– Хорошо. Последний пункт назначения – Беркли-сквер. – Белл вцепилась в края сиденья, фаэтон тронулся.

Когда десять минут спустя они остановились перед особняком, Белл вылезла из фаэтона и постучала в дверь.

– Ваш садовник ожидает мисс Фламбо, – сказала она, размахивая посланием.

– Да, мисс. Прошу вас, проходите в дом. – Белл вышла в холл. Судя по поведению мужчины, на этот раз ее вызвали по делу. – Следуйте за мной, мисс. – Дворецкий провел ее через лабиринт коридоров, которые заканчивались у садовой калитки.

– Спасибо, сэр. – Белл вошла в сад и, еще издали заметив садовника, направилась по дорожке к нему.

Подойдя ближе, она увидела жухлый розовый куст с коричневыми листьями и не раскрывшимися бутонами.

– О Боже. Этот куст нуждается в чуде.

– Да, мисс, – сказал садовник. – Вы можете его спасти?

Белл ободряюще улыбнулась:

– Сделаю все, что в моих силах. Скажите, вы собираете навоз?

– Да, мисс.

– Принесите мне ведро.

Присев на корточки, Белл открыла свою корзинку, достала свои магические принадлежности, а также белый носовой платок.

– Вот навоз, мисс, – сказал садовник. Белл прижала к носу платок.

– Поставьте, пожалуйста, ведро здесь.

Перекрестившись, Белл достала золоченый ящичек с наждачной бумагой и спичками. Поставила в бронзовый подсвечник белую свечу, зажгла ее и позвонила колокольчиком перед розовым кустом. Затем, опустившись на колени, прикоснулась к нему обеими руками.

– Чахлый мой розовый куст, – повторяла она, – мое прикосновение накладывает печать на твою болезнь, и болезнь отступает. Выздоравливай, выздоравливай, выздоравливай. – Белл помахала над растением «Книгой общей молитвы». – Так написано. И так будет.

Она снова перекрестилась и сложила в корзинку все свои принадлежности, за исключением носового платка. Затем подтащила ведро ближе и, взяв обеими руками горсть навоза, обложила им основание куста. Затем набрала еще горсть, потом еще и еще.