- Что я говорил, Рип, - обратился к Винклеру нихонец. - А ты еще спрашивал, зачем засада. Да я как только увидел бегающие глазки твоего дружка, сразу понял, что прибыл он сюда не грехи замаливать. Да и выдержки у него кот наплакал, надо же, в первую же ночь.

Рип, казалось, не слушал собеседника.

- Уберите его! - отрывисто бросил он стражникам.

В комнате сидело трое. Полупустой комнате. Стол, три стула, на которых примостились присутствующие, да дверь. Нехитрая обстановка. Разве еще камера слежения - молчаливый свидетель, бесстрастно фиксирующий происходящее.

Из всех троих только Эйсай выглядел более-менее свежим и отдохнувшим. Совершенно ни к месту, на нихонце был надет дорогой костюм. Как он объяснил Рипу, прямо из дворца они с Ольгой спешат на какой-то важный прием.

И двое людей. Двое бывших друзей. По мятой одежде и красным глазам можно было заключить, что ни один, ни другой не сомкнул глаз с прошлой ночи.

На железном столе, между ними, лежал массивный бластер. Немой свидетель и соучастник неудавшегося преступления.

Все молчали.

Рип пристально, не мигая, смотрел на Сэма. Через некоторое время тот не выдержал и опустил глаза.

Эйсай заметно нервничал, поглядывая на часы. До назначенной встречи с невестой оставалось чуть меньше часа.

- Не смотри, не смотри на меня так! - не выдержал Сэм. - Да! Я хотел убить тебя! И всегда хотел, а раскаяние - чушь и вранье, лишь бы подобраться ближе. Об одном жалею, что не удалось… - он осекся, натолкнувшись на спокойный взгляд Винклера.

- Ты думаешь, моя смерть решит твои проблемы?

Сэм молчал.

- У тебя был шанс снова вернуться к нормальной жизни. У тебя был шанс начать все сначала. Мне было нелегко, ты не представляешь, чего мне стоило принять тебя, жить с тобой под одной крышей… Я надеялся, прошедшие месяцы хоть чему-то тебя научили.

- Чему научили! Тому, что Надя до сих пор была бы со мной!

- Глупец! Наивный, слепой глупец. Надя никогда не любила тебя. И, если на то пошло, меня тоже. Сомневаюсь, что она вообще испытывала теплые чувства к кому-нибудь, кроме себя. Ты не знаешь, но все годы, оставаясь твоей женой, она была любовницей твоего дяди. Генерала Гордона.

- Замолчи! - закричал Сэм. - Ложь! Ты мне завидовал. Мне все завидовали!

- Значит, ты догадывался, - констатировал Рип. - Иначе откуда такая реакция.

- Может она и… - Сэм не смог произнести этого слова, - но она любила меня, - голос сорвался на визг. - Меня! - он опустил голову. - Я хотел, как лучше. - Плечи молодого человека задрожали, на глазах выступили слезы. Но стоило его взгляду упасть на Рипа, как настроение юноши переменилось.

- Ты! Это все ты виноват! - глаза запылали сумасшедшим блеском. - Если бы не ты! Если бы ты не появился… Правильно говорил тот человек, я должен был отомстить за себя, свою честь. Должен!

- Свою честь ты потерял пять лет назад, когда оставил умирать лучшего друга в открытом космосе, когда сказал его престарелой тете о смерти племянника, что свело ее в могилу. И была ли она у тебя когда-то эта честь.

- Погоди Рип, - остановил друга до этого молчавший Эйсай. Нихонец повернулся к Сэму. - Ты сказал “тот человек”. Ты с кем-то виделся? Тебя кто-то надоумил убить Рипа?

- Больше ничего не скажу! - нахохлился пленник. - Хоть убейте.

Эйсай недобро усмехнулся.

- Зачем же так. Убивать. Мы не палачи, мы гуманные люди, - аккуратно, двумя пальцами он подцепил лежащий на столе бластер. - Помнишь эту штуку? Сейчас я поставлю ее на минимальную мощность и медленно отрежу сначала, скажем, правую ногу. Очень медленно, минимальная мощность к спешке не располагает. Не хочешь говорить, не говори, у тебя достаточно конечностей… - глаза нихонца загорелись. - Я передумал. Начну-ка я кой с чего другого. Между ног.

Хотя Сэм и был уже достаточно бледен, он побелел еще больше.

- В-вы, вы не посмеете.

- А кто нам помешает?

- Н-но эт-то же. Это неправильно. Так нельзя. Это средневековье, мы живем в космический век… у меня права.

- Можно. Сейчас нам все можно. Ты что-то говорил о космическом веке? Твоя правда. Зачем прибегать к устаревшим к тому же шумным и грязным методам. У нас же есть психозонд, по-моему в медблоке я видел.

Сэм попытался сглотнуть, но так и не смог.

- Нам даже не придется задавать вопросы, - развивал мысль Эйсай. - Твой мозг сам все выложит и покажет. В цветном изображении. Как в кино. Винклер, ты когда-нибудь видел, как считываются воспоминания в психозонде?

- Нет, но всегда хотел посмотреть.

- Вы не можете!

- Сегодня великий день исполнения желаний. Ты все увидишь. А хочешь, посмотрим, как он сталкивал тебя в космосе?

- Что за вопрос, конечно. Можно еще просьбу?

- Сколько угодно.

- Давно хотел узнать. Когда учился в третьем классе, кто-то на перемене спер из моего портфеля яблоко. Помню, я тогда сильно расстроился. Признаться, я всегда грешил на Сэма, но не мог доказать…

- Яблоко это святое, - Эйсай пригрозил пальцем едва живому Сэму. - Ай-яй-яй, как нехорошо. Оказывается, ты уже тогда был шалунишкой. Еще просьбы будут? - реплика относилась к Винклеру.

- Разве что маленькая. Так, сентиментальная мелочь.

- Не стесняйся, я угощаю.

- Можно вновь прокрутить, как мы познакомились с Сэмом. Нам тогда было по пять лет. Ничего особенного, но, знаешь, воспоминания детства.

- Да сколько угодно. И Сэм, я думаю, будет не против. Правда, Сэмми?

Если несчастный и дышал, то это было незаметно.

Винклер подумал, как бы Эйсай не переиграл и парня не хватил удар.

- Чего ты боишься? – дружески поинтересовался нихонец у Сэма. – После психозондирования идиотом становится только каждый третий. Правда, если забираться в более далекие воспоминания, то чаще. Статистика почти в твою пользу. Конечно, мы бы могли не лезть в детство, но стань на мое место. Лучший друг - Винклер хочет вспомнить, как вы познакомились. Не могу же я отказать. Тем более что это совсем нетрудно. И потом яблоко, кто-то же его взял.

- Я… я не брал яблока, - еле выдавил Сэм.

- Ну-у-у, брат. Сказать все что угодно можно. Кто ж теперь поверит. Да и не в яблоке дело.

- Все