— Они в самом деле выходят из леса каждый день?

— А то как же! Голые, злые… Ну, есть, конечно, атори, которые поумней. Те прячутся в лесу, дубинками обзаводятся. Месяц назад во время вылазки один такой спрыгнул прямо на голову моему приятелю, Абдей-кану. Он с севера… был. Убил его, схватился за арбалет, за саблю, но не убежал. Вот этой рукой я его… — Ордынец взмахнул кулаком, показывая нанесенный удар, и выбил из рук подошедшей кабацкой девки поднос с кувшином вина для «грачей».

Девка вскрикнула и затрясла подолом, отвернувшись от клиентов. Хохоча, сержант наподдал ногой по черепкам, промахнулся и едва не повалился со стула. Тут же к столику из противоположного угла кабачка двинулись двое молодцов:

— Вам бы лучше уйти.

Леппе хотел тоже встать, но Нетоле схватил его за

— Да, представьте, вышибал тут полным-полно! Но ордынцу они ничего не сделают, уважают! — Фулетте даже помахал рукой молодцам. — Уйду, мало ли таких гадюшников — вон, на каждой улице! Или сразу к «Ларранской берлоге», княжеские все там.

«Грачи» его не слушали. Девка все трясла подолом. Смысла в этом было немного, все равно огромное пятно останется. Но не пятно интересовало иштемширцев, а оголившаяся икра служки. Она носила гольфы, довольно короткие, и вот из-под левого высовывалось чудовище. Яркое, даже красивое, сияющее красным и черным, синим и зеленым, с огромными глазами, кудрявой гривой и длинным раздвоенным языком, высунутым из раскрытой пасти. Удивительная голова венчала грациозно изогнутую шею, а рядом была видна часть когтистой лапы.

— Не пялься так. — Эшуд, первым заметивший картинку, толкнул в бок Хромого. — Слышишь?

— Что за бред?! — Леппе схватил кувшин и щедро плеснул себе в стакан хлебной вонючей отравы. — Надо что-то делать.

— Ничего не надо делать.

— Но только атори носят на себе рисунки — это печать Подземного Князя! Девку надо убить немедленно!

— Не смей!

Они выпили, а когда опустили стаканы на столешницу, служка уже ушла в сторону кухни. Вышибалы вели ласковую беседу с похохатывающим сержантом, явно пытаясь определить, насколько он пьян. Поглядели они и в сторону «грачей» — Нетоле улыбнулся и покачал головой: нет, мы не с ним, мы не будем затевать драку.

— Может быть, она прямо сейчас на кухне народ губит, — прошептал Леппе. — Или уже убила кого-то. Кормит тут всех… Возьмет и отравит!

— Да тише же! Девку… то есть атори, тут все знают. Значит, она и говорить умеет, и с языком у нее все в порядке. Понял? И Пайс такой же, наплел тебе небылиц… Это не те атори, о которых писал отец Невод, они изменились! И мы здесь, чтобы узнать о них побольше, а также об их связях с Грохенской гильдией, если такие есть. Я думаю, что есть. Потом мы должны вернуться к Галашше и потребовать закрыть ворота Иштемшира. Надеюсь, что Грамми и Палассе уже уговорили их усилить охрану стен.

— Бред! — помотал головой Леппе и опять потянулся к кувшину. — Атори служит в кабаке! Может, у них и в Доме встреч атори? Никогда туда не пойду. Вот же городок! Все равно мы должны ее убить, я не могу так просто уйти. Это грех.

— Я его беру на себя. Слушай, Клэс, ты уже свалял дурака с Пайсом, не дал мне его изрезать, так послушайся хоть теперь! — Эшуд, прощаясь, помахал рукой ордынцу, которого под руки потащили к выходу. — Уйдем отсюда. Если хочешь, вернемся к закрытию и попробуем проследить, где эта тварь живет. Но я думаю, они не ходят поодиночке… Тише! — Он дернул вскочившего Леппе за руку и заставил сесть обратно. — А как ты думал: она здесь одна, что ли?! Вот эти парни, что утащили Фулетте, они тоже могут оказаться атори. Любой здесь, понимаешь?

— И что же ты предлагаешь? — сдался Хромой.

— Доесть. Если это отрава, мы уже покойники — так хоть умрем сытыми.

Им принесли новый кувшин вина, на этот раз другая служка. Она даже улыбнулась и показала рукой на стойку, из-за которой еще шире улыбался кабатчик. Значит, платить за разлитое не придется, их признали невиновными в поведении сержанта Ордена Неба.

— Добрые какие! — проворчал Хромой. — В Иштемшире хоть за полцены, но сторговались бы, полицией стали бы клиента запугивать… И верно, раз сидели вместе значит, все виноваты. А тут и дешево, и вкусно, и ордынцам скидки, и новый кувшин бесплатно. Противно!

— Да, запоминай все! — поддержал его Эшуд, уминая остатки овощного рагу. — Действительно вкусно, какие-то новые приправы.

— Я Галашше так и скажу: за Грохеном нет никакого пригляда. А надо бы. Надо иметь здесь своих людей, такую… Иштемширскую гильдию.

— Приглядывать должны Святые Отцы. И мне очень хотелось бы с ними потолковать, да Пладде не назвал ни одного имени, вздохнул Эшуд. — Видимо, нет надежных людей. Идем?

Они расплатились и вышли из зловещего заведения, оставляя за спиной живого атори, втершегося в доверие к людям. Обрекали кого-то из этих людей на неминуемую смерть.

Тени стали совсем длинными, день заканчивался. У почти знакомого уличного булочника «грачи» спросили о времени закрытия кабачков, и тот с улыбкой указал на вывески:

— Там же все написано!

Нетоле и Леппе переглянулись: вот и еще одно новшество. Действительно, под каждым названием были приписаны цифры, обозначавшие часы. «Горный снег», если верить этим цифрам, собирался закрыться в полночь.

— Дурацкое название! — буркнул Нетоле. — Что-то мне не хочется бродить тут ночами.

— Смотри, а их соседи открыты до двух часов ночи. Что же получается: хоть всю ночь торгуй? Бред! — Леппе потряс головой и несколько раз повторил: — Бред, бред, бред! Пошли искать пристанище на ночь. Я все жду, что вот-вот начнутся облавы. Неужели до сих пор не нашли убитых?

— Я только что подумал: а ты уверен, что надо остаться здесь, в Грохене? — Эшуд медленно пошел следом. — У нас ведь теперь есть знакомый, который ночью отправится на юг. Если двигаться в Ларран, то лучшего случая не придумать… Но уходить обоим неразумно; разделившись, мы сэкономим время. Что, если я пойду с Фулетте, а ты еще здесь покрутишься и завтра с утра двинешь с докладом к Галашше? Пора закрывать ворота, знаем немало.

Леппе нахмурился. Он в Ларран идти не собирался, ведь Галашше ясно сказал: как узнаете что-то толковое, так сразу и возвращайтесь. Отправлять на юг одного Нетоле слишком опасно, хватит и того, что у Хромого до сих пор душа болела за Палассе и Грамми.

— Нет, вернемся вместе. У меня мысль получше: если кабаки здесь работают допоздна, то надо посидеть в них, поболтать с пьяными. Мы ведь неплохо выспались за немалые деньги, а? Торгашей никто не любит, о них судачат, ругают, что-нибудь да узнаем. В Ларран имеет смысл отправляться, только когда Галашше узнает все о делах в Грохене.

— Хорошо, — легко согласился Эшуд. — Наверное, ты прав.

— Тогда сейчас найдем дом для постоя, победней и подешевле, а потом отправимся обратно, пропивать те деньги, что останутся! — обрадовался Леппе, что друг не стал спорить. — И знаешь, если я увижу эту гадину, атори в кабаке… я ее убью. И нам придется бежать.