Экспедиции третьего типа, частично на суше, частично на море, редки, со времени изобретения артиллерии последний раз это происходило с крестоносцами. Причина этого, очевидно, в том, что контроль над морями, который осуществляли одна за другой несколько второстепенных держав, перешел в руки Англии, островной державы, имеющей многочисленный флот, но без значительных сухопутных войск. Очевидно, что из обоих этих случаев видно, что положение дел сейчас весьма отлично от того, которое существовало, когда Ксеркс отправился покорять Грецию с четырьмя тысячами повозок всех размеров или когда Александр (Македонский) шел из Македонии через Малую Азию к Тиру в Финикии, в то время как его флот плыл вдоль берега.

Тем не менее, если мы уже не видим таких вторжений, очень верно, что поддержка флота военных и транспортных кораблей всегда будет иметь огромную ценность для армии на берегу, если обе эти силы будут действовать во взаимодействии. Все же парусные суда являются нестабильным ресурсом, потому что их продвижение зависит от ветра, который может быть неблагоприятным, к тому же любой флот подвергается огромной опасности в штормы, которые случаются нередко.

Более или менее враждебный настрой народа, протяженность операционного направления и огромное расстояние до главного объекта действий являются единственными проблемами, требующими какого-либо отклонения от обычных военных операций.

Вторжения в соседние страны, если и менее опасные, чем в отдаленные, все-таки не гарантированы от огромной опасности провала. Французская армия, наступавшая на Кадис, вполне могла найти свою могилу на Гвадалквивире, хотя хорошо обосновалась на Пиренеях и имела промежуточные базы на реках Эбро и Тахо. Подобным же образом армия, которая в 1809 году осадила Комарно в центре Венгрии, едва не была уничтожена на равнине у Ваграма, хотя не удалялась по расстоянию дальше Березины (сравнительно с 1812 годом). Прошлые события, численность имеющегося в распоряжении войска, уже достигнутые успехи, положение государства – все это будет факторами в определении дальности предпринимаемых операций. К этому можно добавить правильно рассчитанное соответствие необходимых для этого предприятия ресурсов при сопутствующих делу обстоятельствах. Как это все учитывается, определяется талантом полководца (большим или малым). Хотя дипломатия и не играет в ближних вторжениях такой же важной роли, как и в дальних, поскольку, как указывается в параграфе VI, нет противника, каким бы он ни был незначительным, которого не было бы полезно превратить в союзника. Влияние, которое изменило политику герцога Савойского в 1706 году, обеспокоенного событиями того времени, и воздействие позиции, занятой правителем Саксонии (1541–1553) Морицем в 1551 году, и Баварией в 1813 году, ясно свидетельствуют о важности поддержания строгого нейтралитета всех государств, граничащих с театром военных действий, когда их сотрудничеством заручиться нельзя.

Задача, которую я перед собой поставил, представляется мне в основном выполненной в отношении того, что было сказано по вопросу стратегических комбинаций, которые обычно входят в план кампании. Из определения, данного в начале этой главы, мы видим, что в наиболее важных военных операциях стратегия закрепляет направление действий, а в их выполнении мы зависим от тактики. Следовательно, прежде, чем говорить об этих смешанных операциях, неплохо было бы изложить здесь комбинации большой тактики и сражений, а также правила, с помощью которых применение фундаментального принципа войны может быть осуществлено. Таким образом, эти операции, наполовину стратегические и наполовину тактические, будут лучше поняты в целом, но на первом месте я даю краткий обзор содержания предыдущей главы. Из различных параграфов, которые составляют ее, мы можем заключить, что способ применения главного принципа войны на всех возможных театрах боевых действий сводится к следующему:

1. К знанию того, как лучше всего использовать преимущества, которые взаимные направления двух операционных баз могут обеспечить, в соответствии с параграфом XVIII.

2. К выбору из трех зон, обыкновенно обнаруживаемых на стратегическом поле, той, на которой противнику может быть нанесен наибольший урон с наименьшим риском для себя.

3. К удачному расположению и направлению операционных линий; принимая для обороны концентрическую систему эрцгерцога Карла 1796 года и Наполеона 1814 года либо ее же у Сульта в 1814 году для отходов параллельно границам.

В наступлении нам следует придерживаться системы, которая привела к успеху Наполеона в 1800, 1805 и 1806 годах, когда он направил свою операционную линию к краю стратегического фронта; или мы можем принять план, который был успешным в 1796, 1809 и 1814 годах, направляя операционную линию к центру стратегического фронта. Все они должны определяться соответственным расположением армий и соответствовать принципам, представленным в параграфе XXI.

4. К выбору разумных возможных направлений маневра, которые определяются таким образом, чтобы иметь возможность действовать большими силами и предотвращать сосредоточение формирований противника или оказания ими друг другу взаимной поддержки.

5. К соединению в одном духе централизации всех стратегических позиций и всех крупных отрядов, выделенных для того, чтобы прикрывать наиболее важные стратегические пункты театра военных действий.

6. К приданию войскам как можно большей мобильности и активности, так чтобы благодаря их успешному применению в наиболее важных местах превосходящими силами действовать против отдельных отрядов неприятельской армии.

Система быстрых и продолжительных маршей умножает эффективность армии и в то же время нейтрализует значительную часть армии противника и часто бывает достаточной для обеспечения успеха. Однако ее эффективность может быть увеличена в пять раз, если марши умело направляются на решающие стратегические пункты операционной зоны, где по неприятелю могут быть нанесены самые чувствительные удары.

Однако, поскольку не всякий полководец всегда может быть готовым принять этот полный свод правил, он должен довольствоваться частичным достижением цели в каждом предприятии за счет быстрого и успешного использования своих сил против отдельных формирований противника, обеспечивая тем самым его общий разгром. Полководец, который двигает массы своих войск быстро и постоянно и дает им надлежащее направление, может быть уверен как в том, что одержит победу, так и в извлечении из этого больших выгод.

Часто приводимые операции 1809 и 1814 годов самым удовлетворительным образом доказывают правоту этого, так же как и те, которые вел Карно в 1793 году, уже упоминавшиеся в параграфе XXIV и подробности которых можно найти в томе IV моей «Истории войн революции». Сорок батальонов, успешно переброшенных из Дюнкерка в Менен, Мобёж и Ландау, усиливая армии, уже имевшиеся в этих пунктах, одержали четыре победы и спасли Францию. В этой толковой операции можно было бы найти все искусство маршей, если бы она была направлена на решающий стратегический пункт. У Австрии была главная армия коалиции, а ее направление отхода было на Кельн: следовательно, на Мёзе (Маасе) французами мог быть нанесен самый жестокий удар. Комитет общественного спасения был готов к самой серьезной опасности, а маневр наполовину следует стратегическому принципу; вторая половина состоит в том, чтобы придать этим усилиям самое решающее направление, как это делал Наполеон под Ульмом в 1805, Йеной в 1806 и Регенсбургом в 1809 годах. В этих четырех примерах содержится вся стратегия.