– Ага, – кивнул Илай. – Значит, всего мы потратим две тысячи плюс еще четыре сотни долларов за перья.

– Прекрати! – Она игриво толкнула его в грудь. – Кончай надо мной издеваться. Пошли посмотрим, где пройдет торжество. – Она щелкнула пальцами и вильнула бедрами.

Илай не смог сдержать улыбки и покачал головой.

– Пошли.

– Замечательно! Мне не терпится взглянуть на это место. – Вихляя попой, она направилась к подъездной дороге, где выстроились в рядок джипы.

Илай стоял, уперев руки в бока, и смотрел, как она направляется к своему припаркованному джипу.

– Марни!

Она обернулась: – Да?

– Мы вот на чем поедем. – Он указал на мини-вездеходы. Ее взгляд переметнулся на вездеходы.

– Круто!

Что ему нравилось в Марни, так это то, что ее очень легко удивить и обрадовать.

Сначала он усадил ее в вездеход, а затем сел впереди, устроившись между ее ногами. Это напомнило Илаю, как он при других, куда более интимных, обстоятельствах скользил между ее ног, а Марни крепко обнимала его за талию. Он стиснул зубы, пытаясь прогнать это воспоминание. Вот уже больше недели он старался забыть о Марни. Он так легко своих позиций не сдаст, пусть даже Марни чертовски привлекательна и имеет мягкое, необычайно приятное на ощупь тело.

Они ехали сквозь густые заросли сосен и елей. Временами попадались и тополя. Вдоль старой дороги рос пурпурный чертополох вперемешку с пушистыми розовыми цветами и бело-желтыми соцветиями. Добравшись до подвесного моста, Илай выключил вездеход. Марни вылезла с заднего сиденья.

– Послушай, – прошептала она.

Илай прислушался. Может, она уловила, как через чащу пробирается лось?

– Что ты такого услышала?

– Ничего. – Она обернулась к нему, лучась улыбкой. – Ничего, только ветер шелестит в деревьях, и вода журчит. Просто чудо какое-то, правда? Словно мы остались одни на всем белом свете.

Ее улыбка будто бы проникла ему в кровь, потекла по венам. Илай смутился. Он знаком приказал Марни следовать за ним. Они подошли к подвесному мосту. Илай шагал первым. Он обернулся и крикнул Марни, чтобы та схватилась обеими руками за веревочные перила, прежде чем ставить ногу на шаткие деревянные дощечки.

Марни не двигалась. Она мертвой хваткой вцепилась в веревочные перила и уставилась вниз, на дно ущелья.

– Не смотри вниз, – посоветовал Илай.

– Не могу! Этот мост такой ненадежный! – пожаловалась она с другого конца ущелья.

– Да нет, он вполне устойчивый. Просто смотри на меня и иди вперед.

Она глядела на Илая во все глаза, точно хотела просверлить его взглядом, и, вцепившись покрепче в веревочные перила, поставила на дощечку сначала одну ногу, потом другую. Затем припустилась по мосту быстрыми мелкими шажками. Достигнув последней планки, она взвизгнула и бросилась Илаю в объятия. Он поймал ее, и они оба покатились по земле.

Марни крепко вцепилась в его рубашку и подняла на него испуганные глаза. Сердце бешено стучало у нее в груди, было видно, как на шее пульсирует жилка.

– Видишь? – сказал Илай. – Все не так уж и страшно.

– Говори за себя, Пол Баньян[7]. – Она разжала руки, расправила футболку, убрала с глаз растрепавшиеся волосы. Ее лицо вновь расцвело радостной улыбкой. – Ну, так где же соорудят арку?

Илай по-прежнему ощущал на себе прикосновение ее тела. Он указал направление, и Марни направилась по крутой тропинке, обогнув валун, отстававший от отвесного склона горы. Тропинкой редко пользовались. Марни перешагивала поваленные ветром деревья и взбиралась по скалистому склону, пока не вышла на горный луг.

– О Боже! – восхищенно воскликнула она.

Ей открылось прелестное зрелище. Домик располагался близ ельника, а в десяти футах от него была сооружена пристройка. Их соединяла мощеная дорожка.

Крошечное озеро блестело на послеполуденном солнце. На небольшой полянке с трудом могла уместиться конструкция арки и несколько палаток, зато она пестрела цветами и поросла высокой желтой травой, напоминавшей пшеницу. Тут и там порхали огромные бабочки.

– Как чудесно! – воскликнула Марни и направилась в долину. Илай последовал за ней. Они подошли к озеру и полюбовались на плававших там рыб. Илай показал Марни ближайшие горные вершины и деревушку, притаившуюся на отроге. Затем они подошли к деревянному домику, из окон которого открывался живописный вид на горы. На крыльце стояли два больших плетеных стула с подушечками, мраморный столик и небольшая жаровня, чтобы греть озябшие ноги.

Илай распахнул дверь и обнял Марни за талию. Они перешагнули порог домика для новобрачных.

– Господи Боже ты мой, как романтично! Какое очарование! – вздохнула Марни, обводя взглядом комнату. – Неудивительно, что они решили пожениться именно здесь.

Потолок пересекали толстые деревянные балки, с которых свисал старый круглый канделябр из чугуна. Под ним располагались два кожаных кресла, а прямо перед ними – на удивление большой камин и длинная кожаная тахта. По бокам камина до самого потолка возвышались груды хвороста. Толстый мохнатый ковер покрывал почти весь пол.

Сбоку на платформе стояла круглая кровать королевских размеров. Прямо над ней на потолке висело большое зеркало. Кровать была покрыта пуховыми одеялами. Около стены стоял сундук с шерстяными покрывалами. В стенном шкафчике тоже лежали одеяла и простыни, два плюшевых халата и две пары тапочек из овечьей кожи. В ванную вела дверь: там стоял небольшой обогреватель.

На кухне были плита, топившаяся дровами, и раковина со старомодным ручным насосом. Вдобавок там стоял маленький, но элегантный обеденный столик. Продукты питания хранились в огромном холодильнике, замаскированном под деревянный комод. В дверях буфета, заставленного хрусталем и фарфором, помещался мини-бар.

– А с едой как же? – спросила Марни, плюхнувшись на постель.

– Продукты для завтрака хранятся здесь. – Илай указал на буфет. – Обед и ужин будут доставлять из лагеря. Молодоженам придется заказывать их по рации.

– Очень уединенное место, правда? – спросила Марни.

– Очень.

Она встала с постели, подошла к камину и принялась разглядывать картину, на которой был изображен заснеженный глинобитный домик.

– Если я когда-нибудь выйду замуж, то хочу, чтобы это произошло именно в таком месте. – Она засмеялась. – Только без арки, конечно... – Она с улыбкой обернулась к Илаю. – А ты?

При одном упоминании о браке Илай почувствовал себя так, словно стоит на раскаленных угольях.