Лютер перевел взгляд на Петру.

— Мы там едва справлялись. А у вас двоих как шли дела?

— Как-то втянулись, вошли в ритм, — удовлетворенно ответила Петра. — Работа спорилась. Как выяснилось, Грейс способна мыть посуду в промышленных масштабах. Похоже, у нас теперь есть новый Бад.

— У всех свои таланты, — скромно произнесла Грейс.

Все вышли из ресторана на улицу и направились к Кухио. Не сговариваясь, Лютер, Петра и Уэйн образовали вокруг Грейс защитную фалангу. Так, плотной группой, они влились в оживленный поток пешеходов.

«Удон-Пэлас» был практически пуст. Заполнится он чуть позже, когда начнут закрываться другие рестораны и их сотрудники придут сюда за поздним ужином. Из кухни вышла Милли Окада. Она улыбнулась, увидев Лютера.

— Ты вернулся, и у тебя замечательное настроение, — объявила она, а затем обратилась к Грейс: — А эта молодая дама, как я понимаю, и есть причина всех перемен, да?

Грейс смутилась, Лютер поспешил представить женщин друг другу.

— Милли, это Грейс Ренквист, — сказал он. — Она прибыла сюда с материка.

— Добро пожаловать на острова, Грейс, — произнесла Милли, оценивающе оглядывая Грейс.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила Грейс.

— Ей надо выпить, — сказала Петра. — Последний Бад покинул нас несколько дней назад. И сегодня весь вечер Грейс мыла у нас посуду.

— Значит, вы, Грейс, новый Бад? — рассмеялась Милли. — Что-то вы не похожи на посудомойку. И давайте на ты.

— У меня богатый опыт, — ответила Грейс.

— Ну-ну, — тихо произнесла Милли. — Очень интересно! — Прежде чем кто-то успел произнести хоть слово, она махнула рукой в сторону ближайшего столика. — Присаживайтесь, я принесу пиво. — Она посмотрела на Грейс, изогнув одну бровь. — Тебе вино?

— Да, пожалуйста, — сказала Грейс. — Спасибо.

Лютер выдвинул для нее стул, затем сел он сам, Петра и Уэйн.

— Ну что, тебе удалось порыться в генеалогических архивах? — спросил Лютер.

— Кое-чего я добилась, пока работала во время послеобеденного затишья.

Петра откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

— Почему ты считаешь, что она член Общества?

— У нее весьма мощный и редкий дар. Поэтому очень велика вероятность того, что она — потомок длинной череды экстрасенсов. В таких мощных дарах, как у нее, всегда присутствует сильный генетический компонент.

— Другими словами, — сказал Лютер, — даже если она и не член Общества, то один или несколько из ее предков, обладающих даром киллера, могли состоять в организации?

Грейс кивнула:

— Верно. Если мне удастся выявить хоть одного, я смогу перейти от генеалогических архивов Общества к базам данных, созданных организациями за пределами Общества.

Петра нахмурилась.

— Другие генеалогические базы данных не скажут тебе, обладает человек сильным парапсихическим даром или нет.

— Да, — согласилась Грейс, — но они помогут мне выявить потомков той или иной Сирены. А там уже я смогу определить, есть ли у кого-нибудь из них необычный певческий дар.

Уэйн слегка прищурился.

— Похоже, дорога будет длинной.

— Правильно, — сказала Грейс. — Но зато мне есть чем заняться, пока мы ждем звонка от Фэллона Джонса.

Появилась Милли. Она принесла три бутылки пива и бокал вина. Через минуту она вернулась с мисками ароматной лапши и расставила их на столе.

— Так ты что-нибудь нашла? — спросил Лютер, когда Милли ушла на кухню.

— Не много, — призналась Грейс. — Есть некоторое количество упоминаний о членах Общества, обладавших, как это описывается, чарующим голосом. Но даже в наше время критики разбрасываются этим термином направо и налево, так что я не уверена, что в этих упоминаниях много информации. Еще я нашла ряд записей, касающихся певиц, чье пение погружало людей в транс, похожий на сон.

— Я слышала, такое часто случается в опере, — сказала Петра. — Может, дар не так уж редок.

Грейс улыбнулась:

— Дело в том, что я не нашла ни одного упоминания о певицах, которые могли в буквальном смысле убивать своим пением. Я отправила электронный запрос Фэллону Джонсу и попросила его открыть мне доступ в секретный раздел генеалогических архивов.

Лютер взял со стола бутылку.

— А такой секретный раздел есть?

— О да, — ответила Грейс. — Множество записей, относящихся к исключительно опасным или причудливым дарам, имеют гриф секретности. Мне разрешали работать с ними в тех случаях, когда мистер Джонс пытался идентифицировать подозреваемого. Я уверена, ради этого поиска он откроет мне доступ. — Она с наслаждением вдохнула аромат лапши. — Потрясающий запах.

— Лучшая удон на острове, — сообщил ей Уэйн.

Лютер наблюдал, как она палочками вылавливает лапшу из супа. Ему не требовалось смотреть на ее ауру, чтобы понять, насколько она вымотана.

— Тебе нужно хорошенько выспаться, — сказал он.

Грейс не стала спорить.

Уэйн изучающе посмотрел на Лютера.

— Итак, какой у нас план? Мы будем вырубать любого, кто под дверью ресторана запоет то, что нам не понравится?

— Тогда у нас появится целая груда тел, — заметила Петра. — Уж больно много тут плохих певцов.

— Думаю, главное — это позаботиться о том, чтобы Грейс постоянно была под присмотром, пока все не закончится, — сказал Лютер.

— Без проблем. — Уэйн вновь занялся лапшой.

Грейс положила палочки поперек миски и с недоумением обвела взглядом всех троих.

— Это очень мило с вашей стороны — так стараться ради меня, — проговорила она. — Даже не знаю, как вас благодарить.

— Нам это несложно, — заверила ее Петра. — Хоть какое-то разнообразие.

— Время от времени разнообразить жизнь всегда полезно, — сказал Уэйн. — Так интереснее. И хватит нас благодарить. Ты же с Лютером.

Она покосилась на Лютера и снова повернулась к Уэйну.

— Это так важно?

— Конечно, — ответила Петра. — Ты становишься членом семьи.

Грейс, потрясенная до глубины души, выпрямилась и сжала пальцами край стола.

— Но я не член семьи.

— У тебя свой взгляд, — твердо заявил Уэйн. — А у нас свой. Если мы говорим, что ты член семьи, — значит, это так.

В глазах Грейс блеснули слезы.

— Я… вы же даже не знаете меня.

— Ой, не сентиментальничай! — отмахнулась Петра. — Забудь. Лучше расскажи еще что-нибудь о Сиренах.

Грейс схватила салфетку, вытерла глаза и пару раз прокашлялась. Затем она отпила немного вина и поставила бокал на стол.