Чувство вины стремительно тает внутри меня, сменяясь чем-то иным. Чем-то неприятным. Холодным, колючим, неуютным. От таких ощущений хочется спрятаться, как-то защититься. Я отступаю на шаг назад и обнимаю себя руками. На Глеба гляжу теперь враждебно. Так же, как он на меня.

– Извини, что заставила тебя поволноваться, но я не специально, – уязвленно произношу. – Не надо обижать меня недоверием. Я этого не заслужила.

– Да неужели? – с пренебрежением интересуется он.

Теперь мне становится по-настоящему обидно. Такой тон ранит. После всего, что между нами было.

– А разве заслужила? – сдержанно спрашиваю его я.

– Тебе напомнить, как я тебя невменяемую из клуба увозил? – добивает он меня.

Я не верю своим ушам. В голове не укладывается, что он может так ко мне относиться. Неужели я ошиблась? Снова?

В груди становится больно, горло сковывает тисками от подступающих слез.

– Что ж… – сдавленно произношу я. – Раз в твоих глазах я такая ненадежная, думаю, нам не стоит и пытаться…

Делаю еще шаг назад, разворачиваюсь, хочу уйти. Но Глеб тут же останавливает, схватив за локоть.

– А ну-ка успокоилась и села в машину, – звучит над ухом его ледяной голос.

– Никуда я не сяду, – дергаю рукой, чтобы освободить локоть. – Убери от меня свои руки.

– Сядешь. Или я тебя силой туда посажу.

От его слов, от тона, которым он их произносит, только становится еще больнее.

– Не смей так разговаривать со мной, – цежу сквозь зубы. – Отпусти сейчас же!

Его хватка на локте становится сильнее, причиняя уже физическую боль. И в конце концов Глеб делает то, что обещал. Открывает пассажирскую дверь своего джипа и силой заталкивает меня внутрь.

Захлопывает дверь, но я тут же открываю ее снова, пихаю изо всех сил в попытке выйти из машины.

– Я никуда с тобой не поеду!

– Поедешь, – произносит Глеб, припечатывая меня суровым взглядом к сиденью. – Только попробуй еще раз открыть.

Под его злым взглядом я очень быстро теряю весь боевой настрой. Понимаю, что все бесполезно. Что я могу сделать против него? Разве что разозлить еще больше. И станет только еще хуже.

Прерываю зрительный контакт, откидываюсь на спинку сиденья, закрываю глаза. Мне невыносимо больно, я не понимаю, чем заслужила такое отношение.

Глеб обходит машину вокруг, занимает водительское место, заводит двигатель. И вскоре мы выезжаем из Викиного двора.

Я сижу, обхватив себя руками за плечи, смотрю в одну точку на приборной панели. Понятия не имею, куда он меня везет. Меня слегка трясет.

– Успокоилась? – глухо спрашивает он спустя какое-то время.

Я молчу.

– Ты так рвалась на свою работу. Я тебя туда отвез. А потом выясняется, что ты там и не была сегодня. Что я должен был думать?

– С чего ты взял, что я там не была?

– Ты не отвечала на звонки, я зашел в здание, спросил у администратора. Мне сказали, что тебя сегодня не было.

– Я была. Просто недолго. Зашла и почти сразу ушла. Потому что меня уволили, – объясняю сквозь зубы.

– Почему уволили? За опоздание?

– Нет. Сократили. Неважно.

– А сразу ты не могла мне это сказать? – зло спрашивает Глеб.

Какое-то время мы едем дальше молча. Я неосознанно глажу локоть, за который он меня схватил. Болит. Наверное, синяк будет.

Мне обидно до слез. Я не сделала ничего плохого, чтобы он так реагировал на мой поступок. Да даже если бы я и правда его обманула. Он не имел права так вести себя со мной. Псих ненормальный.

– Глеб, отвези меня, пожалуйста, домой.

Он тормозит у обочины, ставит рычаг коробки передач в положение «парковка» и разворачивается всем корпусом ко мне, опираясь локтем на руль.

Смотрит на меня из-под бровей.

– Настя, извини. Я был неправ.

Я тяжело вздыхаю и отворачиваюсь к боковому окну, утыкаясь в него лбом. И понимаю, что нет. На этот раз не извиню.

– Давай договоримся с тобой, что ты не будешь больше меня провоцировать, – прохладно произносит он, так и не дождавшись от меня никакого ответа.

– А то что? – резко поворачиваю к нему голову. – Ударишь меня?

– Конечно нет.

– Ну а что тогда? Я не сделала и не сказала тебе ничего плохого, чтобы так со мной обращаться!

Мой голос звенит от напряжения. Наверное, я выгляжу сейчас, как истеричка, решившая помахать кулаками после драки, но мне плевать. Не могу больше терпеть его отношение ко мне!

– Ты могла сразу сказать, что тебя уволили, а не залечивать про доверие, – спокойно отвечает он.

И это его спокойствие еще сильнее злит меня.

– Ты тоже мог нормально спросить и выслушать, а не смотреть на меня, как на тварь какую-то! А теперь еще просишь не провоцировать! Как мне тебя не провоцировать? Что я должна делать для этого, по-твоему? В рот тебе заглядывать и по струнке ходить?

– Я уже извинился, Настя.

– Этого мало!

– Тогда что мне сделать? На колени встать? – повышает голос он.

А я качаю головой от досады.

– Боюсь, что ничего. Мы с тобой не сможем быть вместе. Это было сразу очевидно.

Он на секунду прикрывает глаза, делает шумный выдох через нос, будто заставляя себя успокоиться. А после вновь открывает глаза и смотрит на меня в упор.

– Настя. У меня нервы ни к черту, – говорит отрывисто. – Я не хочу тебя обижать. Только поэтому попросил не провоцировать. А не потому что виню тебя в случившемся. Я сам виноват, знаю. Просто так вышло – все, что касается тебя, для меня слишком. Меня бомбит от тебя, понимаешь? Я голову себе сломал, куда ты от меня сбежала. Почему. Чего только не думал.

– А если я дам повод для еще больших переживаний, что ты тогда со мной сделаешь?

– Я не знаю. По заднице дам.

– Я серьезно спрашиваю, Глеб.

– Ты что, боишься меня?

Я отвожу взгляд и молчу. Обхватываю пальцами больной локоть. Боюсь ли я Глеба? Да, бывает иногда.

– Настя?

– Ты когда-нибудь поднимал руку на женщину? – поворачиваю голову и впиваюсь испытующим взглядом в его лицо.

Кажется, он совсем не ожидал такого вопроса. Выглядит слегка обескураженным.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Да или нет?

– Нет. Ни разу.

– Уверен?

– Уверен, – отвечает холодно.

Я снова отворачиваюсь к окну, поглаживая свой локоть рукой.