— Хорошо, — сдается воин после недолгого молчания. — Что именно ты хочешь узнать?

— Все, — без раздумий отвечаю я.

— Не так быстро, принцесска.

— Хорошо, — я тоже умею идти на уступки. — Расскажи о своей личной жизни.

— Не девственник, детей не было, — перечисляет он, и я понимаю, что он просто тянет время.

— А любимая?

— Жена была, — коротко бросает он и снова сводит все к шутке: — Это считается?

— Более, чем, — я смотрю в его глаза, пытаюсь разглядеть отголоски его чувств. Осталась ли в нем еще боль от расставания или прошло слишком много лет? — Мне жаль. Как она пережила?..

— Мою смерть? — он усмехается, и я почти жалею, что спросила об этом. — Вполне не плохо. После этого она вышла замуж за более достойного мужчину, чем я.

Я не могу понять, сколько в его словах правды, а сколько иронии.

— Но это все в далеком прошлом, принцесска, — он в мгновение оказывается в практически недопустимой близости от меня. — Я не хочу говорить об этом, потому что для меня это было триста лет назад. Слишком давно, чтобы придавать этому значение. Но я знаю, что ты придашь значение всему, что я скажу. Ты будешь думать о том, о чем давно уже не думаю я. Я не хочу говорить тебя многое, потому что не вижу в этом смысла, а не потому что не доверяю тебе.

Мне привычно хочется его обнять и так же привычно я себя одергиваю. Вот бы хоть ненадолго почувствовать его живого рядом. Наверное, сейчас я желаю этого больше, чем чего-либо. Он словно читает мои мысли, улыбается ласково. Этот вид его улыбок прячется за ироничными, злыми, а иногда даже агрессивными оскалами, но порой проскальзывает, показывая мне, насколько сильно я ему дорога.

— Давай не будем больше о грустном? — предлагает он. — Тебе нужно поспать.

Я соглашаюсь, укладываюсь в постель, запутанная в обрывки своих мыслей и засыпаю, как всегда, до последнего глядя в глаза моего призрака.

Мне снится мой старший брат Мерир. Его красивое, искаженное яростью лицо, к которому невозможно относиться равнодушно, приближается, как всегда пугая меня до дрожи. Его можно либо любить, либо ненавидеть. Третьего не дано. В какой-то момент его черты искажаются, становятся моими чертами, и это уже я сама пугаю себя. Если подумать, то да, все так. Я такая же. Я больше похожа на него, чем нам обоим бы хотелось.

Потом мне снится, как я уезжаю от него (или от себя). Снится, что я королева Крепости. Все улыбаются мне, но теперь почему-то их улыбки кажутся мне ненастоящими. Мне снится Аэрт, который очень быстро ставит меня на то место, которое он считает для меня подходящим. Он слишком красив, и, если быть честной, то даже во сне я слишком в него влюблена, чтобы дать отпор.

Снится озеро, которое так меня манит, что я готова в нем утонуть, снится мой переход с мастером Ирэ через невесть откуда взявшийся портал, темные подземные коридоры, мой страх…

Снится предплечье Хагана на моей шее, кончик его носа скользит по моей коже, только в отличие от реальности, в моем сне мастер не останавливается, невесомо касается губами моих губ, а я улетаю в бездну, в которой вижу только серые глаза и больше ничего.1

— Ты дерешься словно девчонка! — потешается надо мной Аран.

Мы кружим друг напротив друга. Все кадеты уже разошлись по своим комнатам, а значит, полигон в нашем полном распоряжении. Аран гоняет меня почти до потери сознания каждый вечер несколько месяцев подряд. Иногда мне кажется, что он меня не защищает, а сам старательно стремится угробить.

— Я и есть девчонка, если ты не забыл, — очерчиваю круг тренировочным мечем и иду в атаку.

По правде сказать, результаты тренировок я чувствую: теперь дольше держусь в поединке и чаще отражаю удары старинного меча. Иногда мне даже удается задеть Арана, и тогда он хвалит. Себя, конечно, же. За то, что он такой славный тренер. Сначала было не просто тренироваться с призрачным партнером, но сейчас я уже привыкла реагировать на малейшее дуновение ветра так, как если бы противник был из плоти и крови. Мне кажется, именно эта развившаяся у меня привычка и улучшила качество наших тренировок.

— Это не оправдание, принцесска, — древний воин ловко уходит от столкновения, перекручивается на месте и, перехватив мою руку, прижимает лезвие призрачной катаны к моему горлу.

Меч меня не ранит прежде всего потому, что так хочет Аран. Я смотрю в лицо своему призраку и в полутьме мне удается разглядеть шальную улыбку, запутавшуюся в короткой густой бороде. Он мной доволен. Наши взгляды сцепляются на несколько долгих мгновений. Иногда мне кажется, что в такие моменты мы мысленно проговариваем друг другу все то, что не готовы сказать вслух.

— Кто-то идет, — сообщает мне Аран, нехотя отстраняясь от меня. — Не опасно.

Мой тренировочный меч утыкается острием в каменистую почву, а с другого края на мое грозное оружие наваливаюсь я в попытке отдышаться. Когда-нибудь я его одолею.

— Не прикидывайся, — дразнит меня воин.

— Сгинь, — я поворачиваю кольцо и оглядываюсь.

В густых сумерках можно различить темную фигуру, которая спускается по винтовой лестнице с Ветрового коридора. Разглядеть что-либо детально невозможно, но и прятаться уже не имеет смысла: гость наверняка слышал мои яростные вскрикивания, которыми я сопровождала каждый свой удар. Я сползаю на землю, откидываюсь назад и вглядываюсь в яркие звезды, блестящей россыпью сияющие над Крепостью. С каждым днем лежать на земле становится все холоднее, но я не могу отказать себе в удовольствии полюбоваться звездным небом. Изо рта рвано вырываются неплотные облачка пара. «Скоро выпадет снег и придется отказаться от своего посттренировочного ритуала», — с сожалением думаю я. Звезды после тренировки — одна из немногих радостей моей нынешней жизни.

Слышу тихие шаги. Кто-то старается не выдать своего присутствия раньше времени. Я удовлетворенно улыбаюсь — раньше я бы не обратила внимание на такой незначительный шум, но Аран научил меня слышать. Мне хочется козырнуть новым умением.

— Я уже закончила, — обращаюсь к нежданному гостю. — Скоро освобожу полигон.

Небольшая заминка сообщает мне о том, что я все-таки застала визитера врасплох.

— Ты мне не помешаешь, — низкий голос режет по моим нервам.

Аэрт.

Сердце предательски совершает кульбит и замирает.

— Тогда я еще немного полежу, — как можно безразличнее отвечаю я.

Неформальный, но безусловный лидер нашего отряда подходит ближе, задумчиво глядит в темноту некоторое время, и опускается рядом со мной на землю. Я молчу, жду от него объяснений своего непривычного, и оттого странного поведения.