на праздничную Москву, на салют. Нагрузка оказалась преждевременной. 10 мая Александр Сергеевич Щербаков скончался.

Колоссальное перенапряжение военных лет сказалось и на состоянии Сталина. Здоровье его ухудшилось, снизилась работоспособность. Он стал редко появляться на публичных мероприятиях. А вокруг Сталина начала разворачиваться подковерная борьба. За влияние на него — и за право быть его преемником. В это время в СССР было три правоохранительных и карательных структуры. НКВД (с 1946 г. МВД) после Берии принял генерал-полковник Михаил Круглов. Но в 1943 г. от НКВД был отделен наркомат Государственной безопасности, потом МГБ, им руководил Всеволод Меркулов. В это же время отделилась военная контрразведка СМЕРШ. Она подчинялась напрямую наркому обороны, Сталину, ее возглавил Виктор Абакумов.

Меркулов был вернейшим помощником Берии. Лаврентий Павлович выдвинул его ещё в Грузии, забрал с собой в Москву, назначил своим заместителем. Меркулов был человеком высококультурным, творческим. Под псевдонимом Всеволод Рокк в свободное время сочинял пьесы, они успешно шли в театрах. Берию Меркулов боготворил, сам написал про него биографический очерк, статью для Малой советской энциклопедии. Даже выйдя из его подчинения, продолжал считать своим шефом, обращаться за советами.

Абакумов, в отличие от него, был из «старых» кадров Ягоды. Образованием похвастаться не мог. В 1933 г. его даже временно перевели из членов ВКП(б) в кандидаты за нежелание учиться и ликвидировать свою безграмотность. Проштрафился и тем, что пользовался конспиративной квартирой для свиданий с женщинами — за это на несколько лет его услали в систему ГУЛАГа. Но задания выполнял исправно и при Ягоде, и при Ежове. Во время чисток так же дисциплинированно подводил под расстрелы своих бывших начальников. При этом быстро поднялся по освободившимся ступенькам карьеры.

В 1941 г. он возглавил Управление особых отделов НКВД. На этой должности как раз и нужен был исполнитель — педантичный, требовательный. Но особые отделы работали в войсках, а подчинение у них и у военных было разным. Возникали конфликты, когда особисты действовали вразрез с армейским командованием. В апреле 1943 г. Сталин учел пожелания военных и ликвидировал такое положение. Преобразовал Управление особых отделов НКВД в Главное управление контрразведки Смерш и переподчинил наркому обороны. Себе. Хотя при общей перегруженности Сталина ведомство Абакумова стало фактически самостоятельной спецслужбой.

Осенью 1945 г. пропал один из самолетов, перевозивших в Москву золото и другие ценности, захваченные в Маньчжурии. В связи с этим Смерш арестовала командующего 12-й воздушной армией Худякова, предъявила обвинения в измене Родине, присвоении трофейного имущества. Судьба самолета так и осталась покрыта мраком, но отсюда Абакумов стал раскручивать «авиационное дело». К ответственности были привлечены нарком авиационной промышленности Шахурин, главнокомандующий ВВС Новиков, главный инженер ВВС Репин, член Военного Совета ВВС Шиманов, еще несколько высокопоставленных лиц, в том числе работники ЦК партии Будников и Григорьян, отвечавшие за авиацию. В вину им ставилась приемка на вооружение бракованных самолетов и моторов, из-за чего случались аварии и катастрофы.

Формально обвинение было обоснованным. Но только формально. Потому что в годы войны на фронт требовались самолеты — побольше и побыстрее. Производителей торопили, и на заводах в спешке порой допускали брак. Спешили и приемщики, просто физически не могли выявить все недоработки. Но Абакумов раздул дело как преднамеренный вредительский сговор. Арестованных мучили бессонницей, добиваясь признания. Впрочем, начальника Смерша интересовали не только самолеты. От обвиняемых старались получить компромат на… маршала Жукова. Новиков впоследствии вспоминал: «Арестовали по одному делу, а допрашивают о другом… Я был орудием в их руках, для того, чтобы скомпрометировать некоторых видных деятелей Советского государства путем создания ложных показаний… Вопросы о состоянии ВВС были только ширмой».

Что ж, найти такую зацепку следователям удалось. Не в области авиационного «вредительства», а в куда более прозаической. После Победы некоторые военачальники соблазнились хорошо поживиться трофейным барахлом. Его действительно перевозили самолетами маршалов Худякова и Новикова. У наркома авиационной промышленности Шахурина обнаружилось в личном пользовании аж 7 автомобилей, вывезенных из оккупированных стран. «Авиационное дело» потянуло за собой еще одно, «трофейное». Фигурантами стали Жуков, генералы Серов, Гордов, Терентьев, Телегин, Минюк, Крюков, Кулик, Рыбальченко, Сиднев, Бежанов, Клепов.

И опять факты-то были реальные, очень некрасивые. Жукова «бес попутал». А вездесущая контрразведка об этом знала. Через начальника Главного политуправления Булганина Сталину было представлено донесение, что на таможне под Ковелем задержано 7 вагонов с мебельными гарнитурами, принадлежавшими Жукову. В дело оказалась замешана и знаменитая певица Лидия Русланова. Казалось, уж ей-то чего не хватало? Она была самой высоко оплачиваемой актрисой Советского Союза. Еще до войны коллекционировала картины великих русских мастеров, старинный фарфор. А муж, генерал Крюков, устраивал ей турне в войсках, и супруги занялись настоящей охотой за трофейными богатствами — при обыске у них нашли 208 бриллиантов, 4 машины, массу изумрудов, сапфиров, жемчуга, 107 кг изделий из серебра, 132 картины, меха, скульптуры, антикварные сервизы. Напомню: в это время в стране был голод…

И все-таки в принципиальности Абакумова, его искреннем желании наказать мародерство можно усомниться. Важное место среди обвиняемых занимал генерал-полковник Серов. Он возглавлял особые отделы на 1-м Белорусском фронте. Протоколы допросов показывают, что размахом «барахольства» он значительно превосходил Жукова. Создал из подчиненных особые команды по поиску ценностей, его служебный самолет курсировал между Германией и Москвой, перевозя награбленное без досмотра (Военные архивы России. 1993. № 1. С. 197–207). Мало того, именно он обслуживал Жукова, собирая для него «подарки». Очень похоже, что он и был тем самым «бесом», который попутал маршала. Но… Серов был подчиненным самого Абакумова и давним приятелем Хрущева. О показаниях, полученных на него, Сталину не докладывали. Он остался вообще безнаказанным, даже получил повышение, стал заместителем министра внутренних дел.

А под удары по «авиационному» и «трофейному» делам попали не только генералы. Попал в опалу Маленков, курировавший авиационную промышленность. Был снят с должностей секретаря ЦК, начальника Управления кадров ЦК. Был отстранен со своего поста Меркулов, поскольку его ведомство проглядело эти непорядки. Министром госбезопасности вместо него стал Абакумов. В последующей литературе его традиционно изображают членом «банды Берии». Но это ложь, внедренная во времена Хрущева, когда всю грязь перевалили на Лаврентия Павловича. Потому что подкоп Абакумова нацеливался и под Берию! Ведь Меркулов был его креатурой.

А позже Меркулов вспоминал о событиях 1946 г.: «Берия, насколько я заметил, стал бояться Абакумова, как огня». Они были врагами. Но известно и другое. Кто на самом деле протежировал Абакумова и протолкнул его в министры. Секретарь ЦК партии Кузнецов, помощник Жданова. Именно он в данное время курировал в ЦК органы госбезопасности и МВД. И в результате всех этих дел выигрыш достался как раз Жданову с его «командой». Теперь он занял бесспорную вторую ступеньку в советской иерархии. Председательствовал на заседаниях Оргбюро и Секретариата ЦК. По некоторым источникам, это право получил и Кузнецов.