Но те же события можно оценить и с другой точки зрения. В 1946 г. оношения с западными державами повернули к холодной войне, нарастала угроза «горячей». И в это же время Абакумов подводит мины под лучшего советского полководца (а подвести оказалось легко, Жуков сам подставился), под целый ряд других военачальников, под авиацию и авиационную промышленность. А авиация в данный период выходила на ведущую роль в войне. Носителями ядерного оружия пока были только бомбардировщики. Истребители — главным средством их перехвата. Подводятся мины под Маленкова и Берию. Под тех, кто возглавлял новейшие стратегические разработки: атомный проект, ракетную технику, радиолокацию. Случайным ли было такое совпадение?..

Хотя Сталин подошел к провинившимся с разбором. Обвинения по «авиационному делу» он счел обоснованными — к нему давно поступала информация о высокой аварийности в ВВС. Шахурин, Новиков и другие привлеченные лица получили по несколько лет заключения. Только маршала Худякова Абакумов еще долго мурыжил по поводу пропавшего маньчжурского золота и все же подвел под расстрел.

К мародерству Иосиф Виссарионович относился с омерзением. Солдат на фронте за такие преступления расстреливали без долгих разговоров. А уличенные военачальники воровали вовсе не «ничейное» — трофеи подлежали оприходованию в государственную казну, она остро нуждалась в средствах. Большинство обвиняемых были осуждены на различные сроки с конфискацией имущества. Кулика, Гордова, Рыбальченко сочли менее виновными. Просто уволили из армии (Кулика еще и исключили из партии за пьянство). А для Жукова Сталин учел его огромные заслуги. Маршал каялся, и его лишь понизили в должности, послали командовать Одесским военным округом.

Маленков хоть и лишился ведущих постов в ЦК, но сохранил руководство Спецпроектами, по-прежнему докладывал о них лично Сталину и остался его заместителем в правительстве. Опала Меркулова тоже оказалась мягкой. Он стал министром Государственного контроля. А на Берию опала не распространилась вообще. Абакумов усиленно старался подцепить его, собирал на него досье. Но Лаврентий Павлович был слишком умен и осторожен, да и ничего компрометирующего найти на него не удавалось.

Глава 21. Успехи и провалы Коминформа

Только что завершилась Великая Отечественная — и снова нарастала международная угроза! Преодолевать разруху, поднимать из руин города и заводы приходилось штурмами, авралом. Так же, как во время войны. Люди надрывались, затягивали пояса до предела, в городах получали продукты по скудным карточкам. А объективные трудности дополнились грубыми административными «ляпами». В войну колхозникам разрешили расширять личные приусадебные участки — сколько сможешь, столько и обрабатывай. Это стало серьезным подспорьем не только для них, но и для всей страны. Колхозники везли на рынки овощи, фрукты, молоко, кур, яйца.

Андреев, отвечавший в Политбюро за сельское хозяйство, пришел к выводам, что такие послабления нарушают социалистические отношения, ведут к новому «нэпу». А поскольку война закончилась, пора их отменить. Под его руководством в 1946 г. пошло закручивание гаек. Приусадебные участки урезались. Их обложили высокими налогами — вплоть до каждого фруктового дерева. Большие налоги ввели и на торговые места на рынках. Продажа сельскохозяйственной продукции резко свернулась. Но год выдался неурожайный. С продуктами стало совсем плохо. А Хрущев, первый секретарь компартии Украины, еще и усугубил меры Андреева своими бестолковыми распоряжениями. Совершенно запутал местных начальников, развалил сельское хозяйство, и на Украине — в самых плодородных, но и самых пострадавших от оккупации областях — начался настоящий голод, люди умирали.

Ликвидацию бедствия Сталин поручил своему молодому помощнику Алексею Косыгину. Он попал в ЦК во время чисток 1930-х годов, а во время войны показал себя блестящим организатором. Возглавил эвакуацию предприятий из западных областей на Урал, в Сибирь, Казахстан, Среднюю Азию и сумел сделать невероятное. Потом его перебросили выправлять то, что натворили Жданов и Кузнецов, спасать вымирающий Ленинград. Он налаживал снабжение через Ладогу, проложил знаменитую Дорогу жизни. В 1946 г. Косыгин стал заместителем председателя правительства, то есть самого Сталина. Выправлять ситуацию на Украине он взялся так же оперативно и умело, как делал это под Ленинградом.

Но хватало и других проблем. Круто разгулялась преступность. В стране было полно бесхозного оружия. А огромную ценность представляло почти все — продукты питания, одежда, ткани, бензин. Множились банды налетчиков, воры, жулики, хулиганы. Активно пополнялись молодежью, беспризорными, да и демобилизованными солдатами. А катаклизм войны взбаламутил миллионы людей. Призывы в армию, эвакуации, перемещения туда-сюда. Многие потеряли родных, крышу над головой, были вырваны из прошлой жизни и не могли обрести новую.

В такой обстановке зашатались и политические настроения. До сих пор энтузиазм поддерживался ожиданием Победы. Ради нее напрягались силы, собиралась воля в кулак. А в сознании невольно складывался радужный мираж: победим — и все сразу переменится. Придет жизнь яркая, сытая, благополучная. Но на самом-то деле опять надо было напрягаться, бедствовать, отказывать себе во всем. У кого-то это порождало уныние, чувство безысходности. У других вскипало недовольство. В первую очередь у молодых, не понимающих, что иначе и быть не могло, а перескок к сладкой жизни вместе с победой рожден их собственными фантазиями.

Заговорили об «ошибках» власти. Органы госбезопасности то и дело раскрывали молодежные оппозиционные кружки — в Москве, Ленинграде, Воронеже. Большинство их участников считали себя коммунистами, но антисталинистами, обсуждая старые идеи Троцкого, Зиновьева, Бухарина. Другие добирались до уцелевшей литературы меньшевиков, эсеров, кадетов, наивно принимая ее как некие высшие истины. Добавлялись и чисто умозрительные впечатления. Миллионы солдат, офицеров, угнанных невольников, пленных побывали за рубежом, общались с иностранцами. Рассказывали, как у них богато, «культурно» благоустроено. Во время войны широко демонстрировались фильмы союзников и подтверждали, как же хорошо живется «у них».

Правда, для простых работяг или солдат родной завод и деревня все равно оказывались ближе, милее. Но настоящим гнойником стала творческая интеллигенция. Причем она-то в СССР жила в очень привилегированных условиях. Сталин уделял огромное внимание развитию культуры, литературы, искусства. Держал их под личным контролем, хорошо понимая, что культура — основа внутренней силы государства, его духа. Несмотря на финансовые трудности, на эту сферу выделялись крупные средства. Государство обеспечивало выпуск кинофильмов, журналов, публикацию литературных произведений, организацию выставок, содержание музеев, театров.

С жильем было плохо, для простой семьи получить комнату в коммунальной квартире считалось великим счастьем. Но мало-мальски заметному литератору, композитору, певцу давали отдельную квартиру. Им платили высокие оклады и гонорары. Во время войны им обеспечивали льготные условия работы и службы, более сытные и безопасные. Хорошие произведения поощрялись Сталинскими премиями. Сам Иосиф Виссарионович регулярно встречался с писателями, кинематографистами, художниками, интересовался их нуждами, читал почти все появляющиеся в печати произведения, просматривал новые фильмы, бывал на театральных премьерах.

Сталин считал, что он таким образом воспитывает творцов культуры, дает им стимулы к дальнейшим свершениям,