Я и мои коллеги тоже стараемся тебе помочь. Теперь, чтобы уберечь тебя от преступника, нам нужна твоя помощь: для этого тебе надо рассказать, кто тебя похитил и кого ты боишься.

Девушка сжалась под казенным одеялом в дрожащий комок, по щекам и длинным русым волосам бежали слезы. Но она по-прежнему не произнесла ни слова.

– Алена, я понимаю, что ты еле выжила, но есть и другие девушки, которых ждала более печальная судьба. А если будут еще жертвы? Без твоих показаний мы не сможем разобраться в этом деле и твой обидчик уйдет от наказания.

Девушка тяжело задышала, а потом начала хрипеть и тянуть на груди пижаму.

– Он чудовище! – просипела она с трудом. – Он все расскажет моему отцу, и тот убьет меня.

Лицо у девушки посинело от недостатка кислорода и исказилось от рыданий.

Гуров нажал на кнопку вызова медицинского персонала. Пришедшая медсестра озабоченно покачала головой и взяла девушку за руку:

– Алена, тебе надо успокоиться. Дыши глубоко и размеренно, давай, вдох через нос и выдо-о-о-ох через рот. Я сейчас принесу успокоительное, а ты не останавливайся – дыши.

В палату вошел врач, тот самый, что помог тогда Гурову в обход бюрократических процедур получить сведения о пропавшей девушке.

– Давайте выйдем в коридор на минуту, – предложил он. – Есть разговор.

Они вышли из палаты.

– Слушаю. – Лев внимательно смотрел на специалиста.

– Я по поводу Лесник хотел высказать свое мнение. Я не специалист, но в мединституте активно интересовался психиатрией. У девушки физическое здоровье идет на поправку, а вот состояние психики оставляет желать лучшего. Ваши сотрудники пытаются ее разговорить, но боюсь, что попытки будут и дальше оставаться без успеха. Ей нужна помощь квалифицированного психолога, а может быть, и психиатра. С учетом попытки суицида в анамнезе. Медсестры жалуются, что у нее отсутствует аппетит, тревожный сон, мучают кошмары и случаются приступы панической атаки, как сейчас. Это признаки жесточайшего стресса. Я и сам наблюдаю, что девушка становится все нестабильнее, с трудом отвечает на вопросы, сознание временами спутанное, острейшие приступы паники. Мы готовим документы на ее перевод в общее отделение хирургии, но я бы рекомендовал срочно привлечь психиатра к наблюдению или хотя бы организовать для нее встречу с психологом.

– А родителям ее говорили об этой ситуации?

– Говорил, – развел руками врач. – Но отец и слышать ничего не хочет о «мозгоправах», как он выразился. Он очень резкий товарищ, в выражениях не стесняется, честно говоря, после разговора в таком тоне нет желания с ним беседовать о том, как помочь его дочери.

– Поговорю сам, спасибо за совет. – Полковник замер, размышляя.

Если Алена действительно так плоха и нуждается в помощи специалиста, а отец упорно не признает этот факт, то стоит поговорить с главным врачом, каким образом отправить пациентку хотя бы на диагностику психического здоровья.

Но в приемном отделении дежурный врач лишь развел руками, главный врач в отпуске еще на неделю, а его заместителя надо ловить в коридорах больницы, так как он еще и оперирует, совмещая основную деятельность с административной. Гуров вернулся к машине на парковку, присел в кресло водителя, прикидывая, кому же позвонить, чтобы решить вопрос. Можно, конечно, отправить свидетельницу на медико-психологическую экспертизу, но разговорчивее от этого она не станет, а в это время Жилин находится на свободе.

Лев в задумчивости взглянул на окно четвертого этажа. В светлом прямоугольнике окна замерла Алена Лесник, девушка напряженно смотрела на парковку рядом с машиной оперативника. На ее лице застыл такой ужас, что Гуров закрутил головой, пытаясь понять, что же так напугало девушку. Рядом стояли еще машины, внутри никого не было. Лев поднял взгляд, но девушка из окна уже исчезла. Он снова осмотрел машины вокруг, в салонах владельцев не было. А в одной на приборной панели в ожидании хозяина лежали стильные очки в роговой оправе. И вдруг сыщик понял, что машина эта ему знакома, как и очки. Это же очки и автомобиль Георгия Жилина; в памяти Гурова сразу всплыли моменты их встречи – как Жилин выходит из своей машины и идет в сторону подъезда. Номера сейчас были заляпаны грязным снегом, но это уже было неважно. Жилин может быть в больнице, Лев бросился обратно к зданию, на ходу набирая номер телефона Стаса:

– Стас, лети в больницу. Жилин, кажется, здесь, я к Лесник в палату, попытаюсь его остановить.

– Уже. – Напарник за долгие годы совместной работы научился понимать просьбы Льва без лишних слов.

Оперативник снова забежал в больничный корпус:

– Где охрана?

На зов неспешно подошел полноватый пожилой мужчина в форме охранника.

– Перекройте выход из здания. – Гуров на несколько секунд задержал удостоверение перед глазами мужчины. – Никого не впускать и не выпускать.

– Но мы по «Скорой» сегодня дежурим, пациентов привозят в хирургию, сами больные приходят. – Охранник развел руками. – Как я бригаду неотложки не выпущу, у них же вызовы.

– Бригаду выпускай, проверяй у всех паспорта. В розыске высокий мужчина лет сорока. Продержись двадцать минут, оперативная бригада выехала; всех, кого надо, отпустим.

Охранник послушно запер дверь изнутри, а Гуров бросился в лифт, потом на нужном этаже рванул к отделению реанимации. Только уже не набрасывал на себя халат, наоборот, на ходу расстегивал куртку, чтобы не мешала действовать в случае необходимости захвата Жилина. В коридоре отделения анестезиологии и реанимации он наткнулся на дерущихся мужчин. В пыхтящем клубке сплелись двое: знакомый Гурову врач и незнакомый человек. Вокруг столпились медсестры и санитарки, а самая боевая пыталась помочь доктору, ударяя ручкой швабры по спине нападавшего. Но вмешиваться в драку женщины не решались, уж слишком неравны были силы; крупный и широкий в плечах мужчина навалился на щуплого молодого врача. Одной рукой он выворачивал ему кисть, а второй передавливал горло. Гуров одним прыжком оказался рядом с дерущимися, сделал удушающий прием бугаю, тот разжал руки, и врач поспешно с помощью санитарок поднялся на ноги. На халате висел отодранный рукав, а очки разлетелись на полу острыми осколками. Сыщик вывернул буйному посетителю руку за спину, тот захрипел от боли, а Гуров заглянул в лицо задержанного. Это был не Жилин, лицо у мужчины было практически копией лица Алены Лесник, лишь в мужском, более угловатом варианте.

– Пусти, командир, больно.

Но Лев будто его не слышал, он повернулся к доктору:

– Что случилось? – И тут же попросил санитарок: – Принесите простыни, связать этого героя. Нет времени разбираться. Алена Лесник в палате?

– Нет ее, – ответил врач и потрогал наливающееся кровью ухо. – Пропала почти сразу после вашего ухода, медсестра заглянула проверить, как