– Что? – нахмурилась я. – Хочешь сказать, чтотруп и меня в придачу из дома вывез вовсе не убийца?

– Почему бы и нет?

– И кому это надо, не подскажешь?

– Вот уж не знаю, – нахмурился Славка иотвернулся. А я задумалась. – Возможно, это был человек, которому нехотелось, чтобы у тебя возникли проблемы, – вдруг сказал он и как-тостранно на меня посмотрел.

– А это не ты, случайно? – спросила я ссомнением. – А что? Потащился же ты проверить: есть труп или нет? Вдруг тыпроявил любопытство и вслед за мной отправился в ресторан, а потом проводил насдо дома Озерова. Очухавшись, я могла выбраться на улицу, а ты пришел мне навыручку. Скрыл следы преступления, вывез труп и даже решил лжесвидетельствовать.Глупость, конечно, ведь я не знаю, с какой стати тебе геройствовать, новыглядит романтично, и мне нравится.

– Правда? – серьезно спросил он.

– Нет. Чтобы ввязываться в такое дерьмо, у тебя должнабыть веская причина. А я предпочла бы видеть тебя парнем с неудавшейся личнойжизнью, которому просто негде жить. Хороший человек, немного с приветом, укоторого вполне понятная аллергия на трупы.

– У Озерова были проблемы, – внезапно осчастливилон меня, видимо, не желая обсуждать свои человеческие качества.

– Серьезные?

– Более чем.

Вот тут-то и выяснилось, что он времени зря не терял, послетого как демонстративно хлопнул дверью. Я слушала его и хмурилась, потомсказала:

– Значит, цена вопроса несколько миллионов долларов?

– Несколько сотен миллионов, – поправил он. –Предприятие процветает. А вот в документах есть кое-какие неувязки, что неудивляет, если учесть, в какие времена Озеров приобрел завод. По слухам, онрассчитывал выиграть процесс и не особенно переживал. Правда, одно время Озеровопасался захвата предприятия и постоянно держал там серьезную охрану. Онрассчитывал на закон, его оппонент – на откровенно бандитские методы. Инеизвестно, как далеко мог зайти.

– По-твоему, убийство – следствие конфликта?Конкурентов принято отстреливать, это куда надежнее, чем бить их тяжелымпредметом по голове.

– Может, он хотел, чтобы убийство связали с конкретнымчеловеком? Заодно отвел бы подо– зрения от себя.

– С конкретным человеком? Ты меня имеешь в виду? –Славка кивнул. – И кто этот тип?

– Тебе это вряд ли понравится.

– С чего вдруг?

– Его имя Ломакин Дмитрий Вадимович.

– Димка? – растерялась я. Славка вновь кивнул.

– Приятели твоего мужа рассчитывали, что после егогибели проблем с сыночком не будет. Но он неожиданно показал зубы. С нимпришлось не только договариваться, но кое в чем даже уступить. Естественно, имэто не понравилось. Ходят слухи, теперь те же люди не прочь договориться сдочерью Озерова и выкупить у нее прибыльное предприятие. В делах она ничего несмыслит, так что скорее всего согласится с их предложением. А они станутобладателями лакомого куска да еще поставят зарвавшегося парня на место.

«А что, – думала я. – Если Славка прав и ДмитрийВадимович отправился по проторенной родителем дорожке, то, устраняя Озерова, онубивал сразу двух зайцев: избавлялся от конкурента и наказывал убийцу отца. Этов том случае, если он знал или подозревал, что к убийству Вадима я имеюнепосредственное отношение. Могло такое быть? Что, если Вадим оставил письмо нетолько мне, но и сыну? В этом случае Димке ничего не стоило передать егоследователю. Но подозрения, конечно, могли возникнуть. Если убийство Озерова –дело рук Димки, киллеру надлежало позвонить в милицию, как только он покинулдом, чтобы меня застали рядом с трупом с тяжелой вазой в руках. Что же емупомешало? Димка решил, что это будет выглядеть подозрительно? Допустим,случайный прохожий слышал крики из дома и, как сознательный гражданин, позвонилв милицию. Вполне вероятно, что такой сознательный еще появится». Но менябеспокоило, нет, откровенно пугало даже не это, а тот факт, что на доходноепредприятие вдруг нашлись покупатели. Стас не просто жених, он муж Насти,только вряд ли об этом кто-то знает. И договариваться скорее всего теперьпридется с ним. У него появляется возможность получить очень крупную сумму.Учитывая его связи, которые ничего не стоит возобновить после возвращения сюда,Стас о подобных намерениях мог знать еще до убийства тестя. Я разглядывалаулицу за окном, забыв про Славку.

– Поедем домой? – нерешительно спросил он. –Или все-таки в больницу?

– Скажи-ка, мой всеведущий друг, у нас есть шансотыскать сына Озерова?

– Менты это сделают быстрее.

– А если очень постараться?

– Если очень постараться, то можно попробовать.

Попробовать мы начали в тот же день. Сперва отправились вофис сестрицы, ведь по части раскапывания чужих секретов ей не было равных.Увидев меня в своем кабинете, она презрительно отвернулась. Славку я оставилаждать в приемной, устроилась на диване с видом казанской сироты и сталатомиться.

– Ты почему не в больнице? – не выдержала Агата.

– Чего мне там делать?

– У следователя была?

– Ага. Мой рассказ ему не понравился.

– Чего ж удивляться?

– Не хочу тебя расстраивать, но так как я ничегошенькине помню, вполне вероятно, что Озерова по башке я ударила.

– Вот даже как… – хмыкнула Агатка. – Выходит,ты не сомневаешься, что твой Стас к этому делу руку приложил. Любимый в беде,ты рвешься его спасать, а все остальное тебе по фигу… Ведь знаешь, что онподлец, что ты для него дешевле копейки, он сам тебя в гроб положит и крышкупокрепче заколотит, и все равно рвешься… Не понимаю я такой любви.

– Какая любовь? Если и была, то давно кончилась.

– Если думаешь, что тебя отец отмазывать станет, –зря.

– Вообще-то он и мой отец, и знаю я его не хуже, чемты.

– И, несмотря на это… что ж, родителям остается лишьпосочувствовать.

– Слава богу, у них есть ты, – улыбнулась я испросила: – Агатка, а ты когда-нибудь влюблялась? – спросила исключительноиз желания сменить тему, была уверена, что сестрица пошлет меня к черту и ясмогу поговорить о том самом деле, которое и привело меня сюда. Но Агаткаповела себя неожиданно. Поднялась из-за стола, прошлась по кабинету и замерлавозле окна, спиной ко мне.

– Ты помнишь, как в первом классе руку на каткесломала?