class="p1">— Они же уехали к женихам, — шепотом продолжила она, когда стопка политых маслом и сиропом пышных оладушек перекочевала на стол и юные дамы налетели на угощение как стая оголодавших гиен. — Представь, вернутся ни с чем, опозоренные и отверженные. Их засмеют, в лучшем случае!

— Их же не успели… того-этого... — недоуменно промямлила я.

Местные реалии, несмотря на год прожитый в пансионе, с трудом укладывались в голове.

— А кому они это доказывать будут? — невесело хмыкнула местрис Вайн. — Даже с заключением доктора об их невинности — слухи пойдут. А городишко маленький, желающих взять их замуж не найдется точно. Так и сгинут старыми девами. Я им такой судьбы не желаю, а ты?

— Нет, конечно! — покривила душой я.

По моему скромному мнению, учитывая шовинизм и зашоренность здешних мужчин, лучше уж одной куковать, но опять же — общественное мнение со мной не согласится. Счастье женщины в замужестве и детях, это любой дурак знает.

Так что мы поселились у местрис Вайн вчетвером. Временно, но, как опять же всем известно, нет ничего более постоянного. Девушек, как ни странно, удалось вскоре пристроить на работу. Стефани в булочную по соседству — там всегда требовались руки, особенно растущие из нужного места. Мартина принялась плести кружево — в ателье тонкие ровные полосы белоснежной нитяной пены забирали по довольно приличным ценам за моток.

А Гиселла меня изрядно удивила и порадовала, пристроившись в букинистический магазин. Рядом располагалась городская библиотека, и я планировала частенько наведываться к подопечной в гости — поглядеть, как у нее дела, а заодно прошерстить ассортимент.

Конечно же, продавать или каталогизировать книги девушке никто не доверил. Ее должность лишь по документам значилась красиво: ассистентка букиниста. На деле же бедняжке приходилось целыми днями бродить по лавке с метелкой и бережно стряхивать пыль с полок.

Ну хоть так.

Местрис Вайн открыла для нас заколоченный годы тому назад чердак. Немного примененных мною втихаря очищающих и изолирующих заклинаний — и помещение стало вполне жилым. Туда поставили рядочком четыре кровати, притащили от старьевщика тумбочки и шкаф. Последний пришлось гордо воткнуть прямо посреди импровизированной спальни — иначе по высоте не проходил.

Соседки какое-то время посудачили о неожиданной оживленности в странноватом доме гадалки, но вскоре переключились на гулящую дочку мясника и забыли про гостей.

Первые ночи на новом месте я просыпалась в холодном поту и вылезала из постели, чтобы обновить сигнальные нити на окнах и дверях. Но искать нас никто не торопился, и я понемногу успокоилась.

А потом и осмелела окончательно.

Деятельность местрис Вайн вызывала во мне живейший интерес. Сама по себе женщина, бросившая вызов устоям, не побоявшаяся стать гадалкой и ведьмой в мире, где магичек запечатывают, заслуживала уважения. А уж когда я выяснила, что у нее нет ни капли магии…

— Будь я одаренной, разве прозябала бы в нищете? — Грустно поджав губы, она обвела рукой скромную гостиную, по совместительству — зал для приема посетителей. — Выскочила бы замуж за мага, горя б не знала…

— Утверждение спорное, но не лишенное логики, — пробормотала я себе под нос и громче добавила: — Вы не будете против, если я кое-что предложу?

Так у входа появился тяжелый занавес, преграждавший путь и окончательно приглушавший дневной свет, столик со стулом для ассистентки гадалки и несколько других, скрытных, но не менее эффектных атрибутов.

Магию я не использовала принципиально.

Не хотелось забыть то, чему меня учили в прошлом мире. Если я теперь могу проделать то же самое, лишь шевельнув пальцем, это не повод расслабляться и выбрасывать наработанные навыки!

Визит к гадалке превратился в своеобразный торжественный ритуал. Если раньше к ней приходили от отчаяния и безнадежности, желая утешиться сомнительным знанием потенциально радужного будущего, то теперь это стало модным, щекочущим нервы развлечением.

Стоимость, соответственно, пропорционально возросла.

Даже если бы у местрис Вайн мелькнула когда-нибудь мысль попрекнуть жиличек куском хлеба и постелью, теперь у нее просто не было для этого повода.

Протертые ветхие кресла постепенно заменили новые, обитые бархатом. Плотные занавеси в тон, шелковые обои на стенах с мелкими звездами, вышитыми серебристой нитью… дела наши пошли в гору.

Мы уже подумывали прикупить домик неподалеку, чтобы переоборудовать все здание под салон и разнообразить услуги. Кроме гадания таро — сеансы кармический терапии, снятие венца безбрачия, да мало ли какие еще оккультные услуги можно предложить неизбалованным развлечениями аборигенам!

И тут к местрис Вайн явился неожиданный посетитель.

Табличка на двери — тоже мое нововведение — обозначала рабочие часы от полудня до девяти вечера, но поскольку далеко не все умели читать или знали цифры, периодически кто-нибудь ломился и в неурочное время. Приходилось выходить и объяснять на пальцах, когда можно, а когда нельзя.

Вот и сейчас, заслышав громоподобный стук в дверь (колокольчик гость отчего-то предпочел проигнорировать), я быстро обтерла руки о фартук, сдернула его, скомкав, и накинув наспех кружевную мантилью на голову, поспешила к дверям.

Мне постоянно повсюду мерещились преследователи, потому бдительности я не утрачивала. Лицо скрывала тщательно, в ближайших магазинах меня и вовсе путали с местрис Вайн, поскольку одевались мы практически одинаково. Слух о том, что у гадалки теперь есть помощница, бродил, но вяло. Поводов для громких сплетен мы не давали, а раздуть тайну на пустом месте для нашего бизнеса очень даже полезно.

Чем загадочнее гадалка, тем вернее ее предсказания!

— Мы закрыты, прошу зайти позднее! — выпалила я заготовленную фразу, но продолжение про расписание застряло у меня в горле.

На пороге стоял мой преследователь из пансиона — тот самый дознаватель. Мейстер Уинтроп, кажется. Я про него за делами и заботами, признаться, почти успела забыть. В самом деле, когда ты сбегаешь из борделя, а после мечешься по городу, пытаясь заработать кусок хлеба и пристроить юных девиц на нормальную работу, где им не полезут под юбку в первый же день, как-то не до воспоминаний.

А тут вдруг вспомнился, разом. И как супружеством угрожал, и как запечатывать сходу собрался. Все промелькнуло перед глазами в доли секунды, и я не сразу поняла, что он еще имеет наглость что-то говорить!

— … к сожалению! — закончил он фразу, которую я пропустила мимо ушей.

Мои глаза выпучились — куда той сове. Хорошо, под мантильей не видно.

Неужели нашел?!

Как?

И чего он хочет-то?

— Мы закрыты! — тупо повторила я, кося под дурочку.

Привычный местным образ глуповатой служанки сработал