святыню. Поэтому я закупился бусами, одеждой и, сняв багги на неделю, отправился на его поиски. И вот наконец я нашёл эту самую деревню. Правда, не было никого, кого бы можно было бы спросить, где обитает этот самый шаман. Местные жители едва увидев меня, бросались прочь, как будто никогда не видели белого человека. Здраво рассудив, что шаман, возможно, не живет в обычном доме, я направился к самому богатому из них.

— Есть кто дома? — я постучался в входную дверь.

Ответа не было. Я почесал голову и толкнул дверь. Дверь была незаперта. Я пожал плечами и зашёл внутрь. Шаман нашёлся в гостиной; он сидел на подушках и внимательно смотрел на меня.

— Я говорил с духами, — сказал он после паузы.

Я лишь развёл руками, признавая его превосходство над нами с серыми.

— Духи мне сказали, что придёт белый человек, и я должен буду проводить его к святыне.

— И вот я пришёл, — кивнул я.

— Сядь, — он указал на место рядом с ним. — Будем говорить с духами.

— Дон Хуан, это вы? Я не узнаю вас в гриме, — спросил я, вспомнив Карлоса Кастанеду.

— Сядь, — повторил шаман.

Пришлось подчиниться. Тем временем шаман достал трубку и начал ловко её забивать. Забив, он протянул её и сказал:

— Говори с духами!

Я вздохнул, хочется ему ролевых игр, ладно поиграем. Я раскурил трубку и протянул ему, но шаман покачал головой:

— Только ты сегодня говоришь с духами.

Тут моя параноя завопил: "Тревога!" Может, он меня травануть собрался. Я быстро запустил диагностику и вскоре выяснил, что оказался прав. Состав курительной смеси состоял из конопли, чего-то галлюциногенного и вещества, которое повсеместно используют в медицине для блокировки источника, и доза была лошадиная.

«Дедуля мне источник собрался блокировать?» — зло подумал я, принимая контрмеры. Я быстренько купировал наркотик, чтобы он не распространялся по организму и начал ращеплять его. Я бы конечно открутил голову этому шаману, но он мне сейчас был очень нужен, так что пришлось докурить трубку, а свои вопросы я спрошу тогда, когда вернусь.

— Пошли, — кивнул шаман, и мы вышли из дома.

На улице нас уже поджидал парень. Шаман что-то сказал ему на местном диалекте и, повернувшись ко мне, сказал:

— Он тебя проводит к вратам.

Ехали мы недолго, около тридцати километров. Парень сидел сзади меня и указывал мне направление, трогая то за левую руку, то за правую. И вот, наконец, за очередным холмом, я увидел эти самые врата. Это был огромный монолитный камень в форме яйца и размером с половину футбольного поля. Остановив свой багги, я соскочил и подошёл к вратам вплотную. Мой источник радостно отозвался. Ещё бы понять, где здесь дверь, но источник всё сделал сам; он пустил энергию к моим печатям, и камень отреагировал на мою энергию. Прямо напротив меня начали вырисовываться контуры входа. Мысленно помолившись, я шагнул внутрь.

**** Год спустя ****

— Ну, как всё прошло? — спросил император Карл своего сына.

Тот ничего не ответил, сунул руку в карман, достал конверт и бросил его на стол.

— Не одобряешь? — полуутвердительно спросил Император, раскрывая конверт. — Зря, парень уже год как пропал в пустыне, и никто его не видел. А алмазы ждать не могут, и всё из-за этого дурацкого права на торговлю.

— Которое ты сам ему и дал, — огрызнулся Виктор.

Виктор не одобрял поступок отца, но понимал, что иного выхода нет. Год назад Патрик пропал, поехал в пустыню и не вернулся. Никто не знал, зачем он туда едет, взял отпуск, и сказал, что поедет посмотрит красоты Бостваны и сгинул. Тем временем его кандидат победил на выборах, и Империя впервые за всю историю залезла на африканский рынок. Но был один нюанс: все права торговли алмазами принадлежали клану Патрика. Вот и послал его отец, чтобы он выкупил эти права у его жены, Камилы.

— Дал, и которое отожмут у его жены, как только узнают об этом, а мы даже помешать этому не сможем. О чём вы договорились? Она остаётся или уезжает.

— Уезжает, она боится за своего сына.

— И это отлично, — потёр руки Император, он очень не хотел, чтобы кланы вдруг начали делить наследство Патрика на территории Империи.

— Ты не хочешь снарядить экспедицию на поиски парня? — спросил Виктор.

— Честно? Нет! — ответил Карл.