— Давай сюда. Вообще, вытряхивай всё, что есть из рюкзака. И карманы выворачивай.

Андрей покорно потряс рюкзак, пошарил по карманам, достал смятый платок. Степан обследовал рюкзак, с недоумением отбросил камни с поля, где пропал Саша. Залез в каждый кармашек, прощупал швы. Потом разложил вещи по кучками. В одну положил то, что Андрей сказал, что является его вещами, во вторую — то, что он позаимствовал из чужих рюкзаков.

— Ну, эти футболки и кофту мы и правда можем отставить, обычные вещи, ничего такого в них нет. Остаются часы и нож… — он потёр щетину на подбородке. — Ты не мог точно спросить, что именно они от тебя требуют?

— Да спрашивал я, — с досадой ответил Андрей. — Но он меня либо не понял, либо отвечать не захотел. У него еще выговор такой… Не совсем понятный. Слова как-то странно ставит, ударение делает не туда… Фиг поймёшь, что он там говорит.

— А «во-вторых»? — спросил Костя.

— Что — «во-вторых»? — не понял Андрей.

— Ну, ты сказал, что, во-первых, ты не знаешь, что нужно отдавать, а что «во-вторых»?

— Во-вторых то, что я должен принести это к Хозяину. Он где-то находится за пятым корпусом. Этот… в плаще, сказал, что нужно дойти до пятого корпуса, пройти через него, открыть дверь и там меня встретят.

Степан крутил в руках нож, задумчиво разглядывая яркие всполохи внутри рукоятки.

— Он сказал, что именно ты должен принести этот нож? Никто из нас не может? Только ты?

— Я не уточнял. Но вообще он только ко мне обращался, про вас вообще ни слова не было сказано.

В памяти возникли лица Марины, Вероники, Саши, вспомнился стук, с которым маска упала на пол, но он помотал головой, отгоняя эти видения.

— Слушайте! — вдруг воскликнул Андрей, — а ведь пятый корпус как раз рядом с той расщелиной, в самом её начале! Я помню, я же видел это с вертолёта.

Он обвёл всех горящим взглядом.

— Получается, я должен прямо туда принести?

— Ага, к самой горе Ородруина, — насмешливо сказала Лида. — и кинуть этот нож ты должен будешь в самое жерло вулкана, то бишь расщелины. А вчера нам в дверь, видимо, Голлум скрёбся… Ты действительно веришь в это?

— Больше нам верить не во что, — Степан не отрывал взгляд от ножа, потом вздохнул, вложил его в ножны и протянул Андрею, — держи, спрячь лучше в рюкзак. Не дай бог потеряешь. Ты теперь наша единственная надежда.

— Ребята, — растерянно обвела всех взглядом Лида, — вы что, правда верите? это всего лишь сон…

— У тебя есть другое предложение? — Степан с непонятным выражением лица смотрел на Лиду. — Ну предложи что-нибудь. Куда нам идти, что делать…

— К людям идти, куда же еще…

— Мы уже пришли к людям, мы больше двух суток шли к людям, и вышли к заброшенному зданию, возле которого бродят звери, про которых раньше никто не слышал. И институт этот, к которому пришли, еще даже и не построен был неделю назад. Только котлован рыли, да территорию расчищали.

Степан встал, глубоко засунул руки в карманы.

— Андрею уже снился сон, он с вертолета видел эту расщелину, и этих зверей…

— Не всех, — помотал головой Андрей, — я только птиц этих видел…

— Не важно, уже одно то, что ты видел птиц, и они в точности оказались такими же, это уже о многом говорит. И тот вчерашний мираж-ученый, он подтвердил твой сон.

Степан присел на корточки рядом с Лидой.

— Поэтому, голуба моя, мы будем верить снам Андрея, и пойдём туда, куда он скажет. Потому что верить нам больше не во что. Нравится тебе или нет, но так будет.

Лида фыркнула и отвела глаза.

— Очень странно, что этот чёрный человек был так откровенен в разговоре, — медленно сказал Костя. — Ведь, по сути, мы с ними враги…

— Он особо и не откровенничал, — пожал плечами Андрей, — просто сказал, что мне нужно принести к Хозяину вещь, которая мне не принадлежит.

— Хватит уже спорить, — прервал их Степан, — собираемся, идем в столовую, наловим еще этих ящериц, позавтракаем, и в путь.

Дверь открывали с осторожностью. Прислушались, нет ли звуков, с опаской выглянули. Пустой коридор. Степан дал знак и очень тихо они направились к переходу, ведущему в столовую.

Лида ловить ящериц наотрез отказалась, села поудобнее за столик, закинула ноги на рюкзаки ребят, которые те бросили, чтобы не мешали.

В этот раз летающих ящериц наловили больше. Андрей наловчился, легко уклонялся от попыток укусить, метко сбивал их подносами, придавливал, оглушал. Степан отрезал головы и тут же их потрошил. Костя помогал Андрею.

Наконец, Степан сказал, что еды хватит и, прихватив поднос, они направились к выходу.

В комнате, где вчера они разводили костёр, их ждал сюрприз. Противень с остатками пригоревшей еды был смят, на металлической поверхности явственно виднелись следы от зубов. Кто бы это ни был, размеры у него были впечатляющие.

Степан подхватил кастрюлю, вытряс из нее остатки обгоревших деревяшек, и предложил переместиться в другое помещение. Это место уже было прикормленное, и он побоялся, что зверь может вернуться. Перешли в другой кабинет, закрыли двери, развели костёр в кастрюле. Пожарили все имеющиеся ящерицы. Тех, что не съели, поделили, сложили в полиэтиленовые мешочки, в которые хозяйственная Лида раньше упаковывала свои вещи, и спрятали в рюкзаки. Каждый в свой.

По широкой лестнице спустились в холл, подошли к карте.

— Вот мы, — Степан ткнул пальцем, — а вот пятый корпус.

Палец Степана переместился вправо и вверх.

— Примерно, километров пять-шесть. За полтора часа дойдём. Интересно, зачем его так далеко от основного корпуса построили… Странно, что подписан только медицинский корпус, а остальные только пронумерованы. Ну пошли, попытаемся туда добраться.

Через парадную дверь выходить не рискнули. Долго искали запасной выход, но, когда нашли, не смогли открыть тяжелую металлическую дверь. Тогда Степан открыл окно, долго всматривался в кусты, деревья, растущие рядом, осторожно спрыгнул вниз. Крадучись, прошел несколько шагов, осмотрелся. Сделал знак, что всё хорошо.

Андрей спрыгнул следующим. Окно было