Когда корабль приблизился к черепахе настолько, что матросы могли воспользоваться абордажными крючьями, капитан взобрался на поручни. Вокруг шумела вода – волны бились о прибрежную полосу, потоки срывались с огромных плавников черепахи, когда она взмахивала ими перед тем, как погрузить в пучину.

Это, действительно, было нечто – высадиться на спину столь древнего существа. Более древнего, вероятно, чем все истории, когда-либо слышанные людьми. Более древнего, чем все миры, существовавшие или существующие.

Да, это было нечто из ряда вон выходящее!

Как только они ступили на поверхность острова, капитан отправил их на поиски припасов, напутствуя:

– Возьмите то, что нам нужно, но не забирайте всё. Это место слишком прекрасно, чтобы его разрушали люди, подобные нам.

Разбившись на пары, матросы разошлись по всему острову в поисках провизии. Подлесок изобиловал картофелем, луком и острым салатом. На деревьях росли зеленые и желтые плоды. Между корнями сновали огромные грызуны, вдумчиво лакомившиеся упавшими орехами, а наверху, среди ветвей, сновали сотни птиц.

Харисон нагнулся под куст и поднял с земли зеленое хвостовое перо с причудливой завитушкой на конце. Повертев его в пальцах, он воткнул перо в дырочку верхней пуговицы своей рубашки.

Шедший рядом с ним Рид спросил:

– Что это значит, дружок?

– Моя мама собирала перья с тех пор, когда была девочкой, – объяснил Харисон. – Теперь у нее их около сотни, но она может рассказать истории о том, как нашла каждое из них. Я пообещал ей привезти перья из всех мест, где мне удастся побывать.

Усмехнувшись, капитан похлопал Харисона по спине:

– Я тебе помогу. Как найду перо – оно твое.

Они продолжали выкапывать корни, когда к ним приблизились Кэми и Грета. Кэми нес на плечах кабана, а Грета зажала в своем могучем кулаке трех мертвых птиц.

– Нам было бы легче, если бы мы выгоняли их из чащи огнем, – сказал Кэми.

Он был отличным стрелком – кабан был убит выстрелом промеж глаз.

– Мы здесь не дома! – покачал головой капитан. – Если мы подожжем остров, он уйдет под воду, и животным негде будет спастись. Поэтому делайте так, как я сказал, и без глупостей!

Кэми коротко кивнул, и они с Гретой отправились вниз по холму к кораблю.

Через два часа начался дождь. Моряки торопливо курсировали между лесом и кораблем, принося мясо и яйца, кочаны капусты и бочонки с пресной водой. Крупные капли падали на траву и на поверхность моря. Дичь попряталась, и матросы брали то, что могли найти – красные как кровь ягоды, орехи с крепкой кожурой, нелетающих птиц с белыми и серыми перьями. Раздались раскаты грома, молния сверкнула между тучами.

Капитан Рид прикасался к каждому ящику и каждому бочонку перед тем, как их грузили на корабль. Несмотря на рев шторма, матросы слышали, как он считал: двадцать, двадцать один, двадцать два…

Харисон и Джиго отправились в лес, чтобы поискать еще клубней.

Дождь усилился. Трезубец молнии пронзил небо, и на мгновение весь остров осветило ярким слепящим светом.

Капли дождя сверкали на фоне темного неба.

Плавники черепахи, рассекая воду, вздымались подобно гигантским движущимся скалам.

Мертвые олени с промокшей шкурой и безвольно висящими ногами.

Раздался гром. Ярко-оранжевая вспышка и столб дыма в лесу.

Молния зажгла деревья.

Рид отдал команду грузить остаток провизии на корабль, а сам помчался вверх по холму в заросли кустарника, разыскивая членов своей команды.

Жюль и Горо.

Тео и Сента.

Найдя их, он бегом отправлял их на корабль.

Дождь потоком лился на горящий лес, но не мог сбить пламя. Превратившиеся в пепел листья кружились вокруг капитана подобно мотылькам, ветви деревьев вспыхивали, становились янтарного цвета и оборачивались углями.

– Джиго! – кричал капитан.

Продираясь сквозь сплетенные ветви кустарника, Рид криком обжигал себе горло.

– Харисон!

Деревья вокруг него превратились в факелы. Рид уже не слышал шума воды; не слышал ни дождя, ни звука, издаваемого плавниками черепахи – только треск пламени, пожиравшего и древние деревья, и молодые нежные побеги.

В этом хаосе он почти споткнулся о Джиго. Старик пытался наложить себе на ногу шину из обломка мокрой ветки. Он посмотрел на капитана красными от дыма глазами, в которых отражались языки пламени.

– Упал, – проворчал он. – Должно быть, совсем состарился.

Ловкими пальцами Рид быстро закрепил шину.

– Где Харисон? – спросил он.

Старик указал в направлении холма:

– Сказал, они слишком хороши, чтобы погибнуть.

Капитан выругался.

– Иди домой, – сказал он. – А я найду парня.

Джиго заковылял к кораблю, а Рид ринулся в глубь леса.

Сам воздух сверкал вспышками огня. Пламя прыгало с дерева на дерево, заставляя вспыхивать пышные кроны. Ветки ломались и падали, посылая вверх облака мерцающих искр.

– Харисон!

– Капитан!

Юнга стоял в центре прогалины. Его песочного цвета волосы были посыпаны пеплом. В руках он держал шляпу, прикрытую сверху пустым холщовым мешком.

Не обращая внимания на протестующие крики Харисона, капитан схватил того за руку и потащил прочь с прогалины. Пламя лизало их руки и плечи. Через клубы дыма и языки огня они бежали прочь из леса. Когда они наконец выбрались на открытое пространство, молния вновь пронзила облака.

Они ринулись вниз по полю, к берегу. Откос был крутой; капитан и юнга скользили по мокрой траве, чувствуя, что ноги уже не подчиняются им. Как только капитан и юнга добрались до берега, весь остров под ними содрогнулся.

На борт было занесено уже более половины груза, но волны все росли, а «Река Веры» была пришвартована к острову. Команда носилась по берегу, забрасывая на борт бочонки с водой и мешки с овощами.

– Я вспомнил о том, что вы сказали, – проговорил Харисон, откидывая мешковину со своей шляпы. Четыре пары глаз-бусинок сверкнули из глубин шляпы, и раздался мягкий шелест перьев. В шляпе были птицы. Харисон собирал и спасал птиц.