Нимало не интересуясь буквами, Пол достал из ножен нож и принялся чистить себе ногти.

– Что такого особенного в этой девчонке, госпожа? – спросил он.

– То, что она несет с собой.

– Если бы вы интересовались только тем, что она несет, вы бы забрали это еще в Камбали.

Танин подняла глаза, едва заметно улыбаясь.

– Она кое-кого мне напоминает.

– Кого-то особенного?

Краткое мгновение Танин изучающе смотрела на Пола. Главный следопыт двигался с легкой грацией прирожденного убийцы, которой она так восхищалась, и нес на лице улыбку, способную очаровать и обезоружить любого. Этой улыбкой он запросто мог бы выманить рыбу из воды. Сами по себе эти качества могли встречаться и у других людей, но у Пола за душой было кое-что еще: он тонко чувствовал нюансы и сложности человеческих отношений – так же, как легко опознавал капли крови и следы на растревоженной земле.

Ликвидатор не любила его. Но ликвидатор вообще никого не любила.

– А у тебя есть братья или сестры, Пол?

Не глядя на Танин, Пол кивнул медленно, словно внутри себя рассматривал этот вопрос с разных сторон, ожидая, а не выпадет ли из него какой секрет.

– У меня есть старший брат и брат помоложе меня.

– И вы близки?

– Братья – это как солнце и земля. Иногда они горячи и жгут, а иногда холодны. Но всегда соединены кровью – кровью земли на солнце и кровью солнца на земле.

– Так вас вместе держит кровь?

Темные, словно подернутые патокой глаза Пола сверкнули.

– В вашей семье то же самое? – спросил он.

Ладонью Танин стерла надпись со стекла.

– Нет, – сказала она. – Мы связаны чернилами.

Танин вошла в таверну. Быстрым взглядом окинула посетителей. Некоторые были вооружены, некоторые подняли на нее затуманенные глаза, а некоторые притворились, что не смотрят, хотя исподтишка и бросали на нее быстрые взгляды. С крюков, прибитых к стенам, свисали веревочные петли, а пол был усыпан грязными опилками и ореховой шелухой, пропитанной пролитым пивом. Запах стоял тяжелый.

Человек у барной стойки залпом осушил кружку и со стуком поставил ее. Его лоснящаяся голова была покрыта редкими волосами, а левая рука забинтована от кисти до локтя.

– Он бы сделал нас такими богатыми, что деньги сыпались бы у нас из задниц, – говорил он. Его голос отражался от стен таверны.

– А что мы имеем теперь? – продолжал он. – Ничего. Когда я найду эту маленькую сучку, я сверну ей ее тонкую шейку.

Танин устроилась на месте по соседству с говорящим и сказала бармену:

– Я бы хотела предложить этому джентльмену выпить за мой счет.

Ее голос звучал громче, чем обычно.

– Похоже, у него выдался трудный день.

Бармен отбросил волосы и засмеялся:

– Джентльмен! Эй, Хэтчет! Эта леди думает, что ты джентльмен.

Хэтчет посмотрел на Танин своими черными глазками-бусинками; она почти слышала, как в его голове шевелятся мозги.

– Трудная пара дней! – уточнил он. – Поэтому двойная выпивка.

Когда Танин благосклонно кивнула, бармен наполнил два стакана густым крепким ромом. Хэтчет подхватил свой стакан и ополовинил его одним глотком.

– Благодарю вас, женщина.

– Не нужно благодарности.

Она извлекла из внутреннего кармана кошелек и положила на стойку несколько медных монет.

– Трудно смириться с тем, что тебя обвела вокруг пальца маленькая девочка, – сказала она.

– Но как вы?..

– Я просто слышала. Вы так громко говорили про это, что и глухой бы услышал.

Она рассмеялась.

– Но что значит для такого человека, как вы, потеря нескольких монет?

Маленькие злые глазки проследили за рукой Танин, отправившей кошелек на место, в карман.

– Но она взяла у меня не деньги, женщина.

– Разве есть что-то важнее денег?

– Те, кто эти деньги делает.

– Мальчишка?

Голос Танин зазвучал вкрадчиво и мягко.

Хэтчет кивнул головой и отхлебнул из стакана.

– Боец, – сказал он. – Прирожденный убийца. Жестокий и безжалостный.

Услышав собственные слова, Хэтчет неожиданно встряхнулся, словно желая освободиться от очарования голоса своей собеседницы.

– Да вы, оказывается, мастерица совать свой нос в чужие дела!

Танин рассмеялась:

– Я сую свой нос в дела тех, кто может разделить со мной то, что он знает.

Хэтчет пожал плечами:

– Я готов разделить с женщиной только постель.

– Могу предложить кое-что поинтереснее.

– Вот как? И что же?

– Вы хотите вернуть мальчишку? – спросила Танин. – А мне нужна девчонка.

Она похлопала себя по внутреннему карману, отметив, каким жадным огнем загорелись глаза Хэтчета.

– Только у меня есть достаточно средств, чтобы их найти.

Несколько мгновений Хэтчет недоверчиво разглядывал Танин, а затем проговорил:

– Ну что ж. Давайте поговорим.

– Мы уже говорим. Предлагаю сделку.

Хэтчет встал.

– Согласен. Я знаю тут одно местечко. Более укромное.

– Надеюсь, – кивнула Танин. – Никогда не угадаешь, кто тебя подслушивает в такой таверне, как эта.

Хэтчет даже хохотнул.

Танин улыбнулась. Уже много лет она занималась тем, что вытягивала из мужчин самые разнообразные сведения. Она имела дело и с хорошими, вполне добропорядочными мужчинами, которые могли не раскалываться часами, и с такими, как Хэтчет. Некоторых она брала подкупом, некоторых пытала. Разницы между первым и вторым не было никакой – лишь бы получить то, что нужно.

Когда они с Хэтчетом вышли на темную улицу, Танин заметила, как из тени позади них выдвинулся Пол и пошел следом, как собака на поводке.

Несколько часов спустя, когда Танин вытянула из Хэтчета все, что тот знал о Сефии и ее спутнике, они с Полом оставили его. Пока они занимались делами, туман наполз на город, обвившись вокруг покосившихся домиков и улегшись на доски мостовых. Холод ночи коснулся кончиков ее пальцев, поднялся по ногам и рукам к груди. Танин обхватила плечи ладонями, чтобы согреться.

– Нашли, что искали? – спросил Пол.

– И да, и нет, – сказала она вдруг дрогнувшим голосом.

Из тумана показалась ликвидатор – сначала глаза, потом изрытое оспинами лицо, жиденькие каштановые волосы и, наконец, тело, одетое в черное.