«исступление» (подразумевается, что за границы обычного душевного состояния). Практическое осуществление человеческой подготовки к принятию внутреннего откровения начинается с аскетического воздержания, которое издревле культивировалось в традиционно-религиозном образе жизни. Примером такого аскетического воздержания являются жрицы египетской богини Изиды.

Плутарх из Херонеи: именно философии принадлежит право излагать и толковать понятия о Боге и правила истинного благочестия.

В заключение всех этих своих размышлений о сущности религиозных истин Плутарх выражает убеждение, что по-настоящему квалифицированно о них рассуждать могут только лишь философы, а не «поэты» или «законодатели». Именно философии принадлежит право излагать понятия о Боге и правила истинного благочестия. С этим убеждением Плутарха согласились бы и греческие философы до-александрийской эпохи. Но вот то, что делает Плутарха философом именно александрийским, так это его обоснование права философии быть толковательницей религии. Абсолютная истина находится вне философии, она находится в Боге. А философия настолько приобретает истину, насколько она её получает от Бога. Способ получения истины философом, который в какой-то степени доступен индивидуальным усилиям человека, есть энтузиазм, т.е. мистический экстаз. Плутарх таким своим теоретизированием – о необходимости божественного откровения для приобретения философией истины – обнаружил себя вполне александрийцем-неопифагорейцем.

Под категорию неопифагореизма подходит и Нумений из Апомеи (вторая половина II века по Р. Х.). В современной ему греческой философии он видел один только упадок, начавшийся, по его мнению, с Аристотеля. Всё ценное в греческой философии находится в религиозной метафизике, в учении о Боге и богопочитании, но всё это ценное было высказано давно, ещё Пифагором и Платоном. Высказано, правда, недостаточно ясно. Сам Нумений составил систему философских суждений, которая, по его убеждению, выражала сущность учения Пифагора-Платона более ясно и доходчиво.

Нумений из Апомеи: всё нравственно дурное в человеке проистекает из преобладания потребностей тела над потребностями души.

Эта система выглядит вполне в неопифагорейском стиле. Онтологический дуализм: есть бытие телесное (материальное) и есть бытие бестелесное (духовное). Истинное существование принадлежит духовному бытию. Материальное бытие есть бытие мнимое и кажущееся по причине своей непрестанной изменчивости, которая не допускает возникновения состояния устойчивости, которое только и есть критерий истинного бытия. Изменчиво-текучее мнимое материальное бытие есть основа всего физически и нравственно дурного. Бестелесное, духовное бытие в своем высшем выражении есть Бог, понимаемый человеком, прежде всего, как Разум и Благо (= Добро). Но полного и исчерпывающего познания о Боге человек иметь не может по причине ограниченности своих познавательных сил. Всё же у человека есть способ усилить свою познавательную способность, чтобы приблизиться к относительно большему пониманию сущности Бога. Этот способ – аскетическое ограничение влияния плоти на душу. Онтологический дуализм в антропологии выражается дуализмом тела и души. Всё нравственно дурное в человеке проистекает из преобладания потребностей тела над потребностями души. Следовательно, потребности тела необходимо ограничить. Аскетическое воздержание и обеспечивает это ограничение. Аскетическое ограничение влияния плоти на душу есть первый этап подготовки души к восприятию доступного человеку истинного знания о Боге, знания в виде внутреннего откровения. Следующий этап аскетической подготовки – занятие бескорыстным умственным трудом. Примером такого умственного труда может служить занятие математическими науками. И лишь затем можно приступить к изучению природы Единого (= Бога), в процессе чего изучающий не только получает информацию о результатах подобного изучения другими, но и может получить через внутреннее откровение способность наиболее полного усвоения этой информации всеми сторонами своей души (а не только просто запомнить эту информацию одним умом).

Нумений из Апомеи: есть три модификации божества – Бог-Отец, бог-демиург и бог-сотворенный мир.

Богословское учение Нумения также вытекает из его дуалистической онтологии. Так как духовная и материальная субстанции радикальным образом отличаются друг от друга даже до взаимного отторжения, то непосредственного отношения между Богом и материей быть не может. Поэтому для образования из материи сложно и целесообразно устроенного космоса необходим посредник между Богом и материей. Понятие о таком посреднике – мирообразователе, демиурге – ввёл Платон. Этот демиург есть второй бог, по отношению к которому собственно Бог есть, фигурально говоря, Отец. Второй бог отличается от собственно Бога сложностью своей природы. С одной стороны, второй бог имеет сходство с собственно Богом, являясь его, Бога, «образом и подобием». С другой стороны, второй бог, соприкасаясь с материей для воздействия на неё, уподобляется в какой-то мере самой этой материи. Точнее сказать – по своему существу второй бог есть духовная (= сверхчувственная) реальность, но по своей деятельности (= энергии) он причастен чувственной реальности.

Чтобы проще и доходчивее объяснить характер соотношения божества (в данном случае – второго бога) и предметно-чувственного мира, вполне оправданно прибегают к следующей аналогии. Сравнивают это соотношение с отношением тела и души в человеческом существе. Как душа в человеке оживотворяет его тело, так и божество оживотворяет предметно-чувственный мир. Следствием такой аналогии является склонность иногда усматривать в предметно-чувственном мире присутствие, пусть даже лишь частичное, божественной сущности (вместо того, чтобы видеть в предметно-чувственном мире присутствие только божественной энергии). А следствием такой склонности является мысль – пусть даже и с различными оговорками – о тождестве мира и божества. На основании такого хода размышлений Платон даже называл сотворенный чувственный мир тоже богом. В богословии Нумения в итоге получилось три модификации божества: Бог-Отец, бог-демиург и бог-сотворенный мир.

Учение Нумения о душе, в сущности, есть учение Платона-Пифагора, основой которого является «метемпсихоз». Душа существует вполне самостоятельно и онтологически независимо от тех тел, в которые она вселяется. Само воплощение души, т.е. вселение души в какое-то тело, есть следствие тяжелого греха, нравственного преступления, проникновения зла в духовную реальность (наказанием за которое воплощение души и является). Судьба души зависит от того нравственного состояния, в котором она проводит свое существование по вселении в какое-либо тело. Нравственное же состояние души находится в прямой зависимости от результатов той борьбы между злом и добром в душе, которая есть следствие противостояния плотских похотей и духовных стремлений в существе человека. Если плотские похоти оказываются преобладающими, то душа нравственно оказывается нечистой и судьба её – беспрерывно кочевать из тела в тело. При этом очередные тела могут быть и неразумными (т.е. быть телами животных и даже растений). Если же плотские похоти вытесняются духовными стремлениями и душа постепенно нравственно очищается, то судьба её – приближение к сущности Бога. Даже, если очищение души осуществится полностью, слияние с сущностью Бога. Сущность самой души Нумений усматривает «в числе», понимая под «числом» разумность души. Эта разумность души является её единственным и самым ценным благом, которым душа, по очищении от всего дурного, может быть причастна сущности Бога.