частей западной группировки российских войск, хотя широкомасштабным это наступление не назовёшь.

Ещё одна особенность… Националистическое подразделение «Кракен» сейчас подчинено Главному управлению разведки ВСУ, и украинская прокуратура как-то закрывает глаза на их художества, им позволяются грабить элитные коттеджи посёлков, которые расположены между Харьковом и Белгородом — Салтовское и Травянское водохранилища. Там они хорошо наживаются, и в то же время им дан своеобразный карт-бланш не только выступать в роли диверсионно-разведывательных групп, но и заниматься деятельностью заградительных отрядов. Это, безусловно, сказывается на морально-психологическом состоянии личного состава на поле боя. В населенных пунктах Русская Лозовая, Черкасские Тишки, Казачья Лопань роют окопы, укрепляют фортификационные оборонительные сооружения. И все это происходит в непосредственной близости от Харькова — десяти-двадцатикилометровая зона.

Харьков, как бы это ни звучало литературно витиевато, — ценнейший приз любой войны, и в первую очередь исходя из нынешней ситуации в зоне проведения специальной военной операции. Да. 24 февраля и все, что случилось потом в течение 2022 года, учитывая наши крупные тактические просчёты осенью 2022 года, когда мы вынуждены были покинуть узловые и важнейшие районные центры Харьковской области (Изюм, Купянск). Но исходить, в первую очередь, необходимо из нынешней ситуации. Поэтому освобождение Харькова или блокирование по всем правилам военной науки и исходя из реалий современной войны это ощутимый успех военного и политического значения. Надо учитывать, что Харьков, Харьковская область и вообще Левобережье Украины — это равнинно-холмистая местность, водоёмы, овраги. И сейчас воюющие стороны действуют вдоль рек, водоёмов с учетом лесистой местности. И это далеко не Бахмут и не Авдеевка. Харьков — это крупнейший город, поэтому, думается, лучший способ — нанести удар на Купянско-Харьковско-Белгородском направлении и блокировать Харьков. Так будет решено много вопросов (обстрелы Белгородчины, атаки ДРГ ВСУ). Ударить именно с севера и отсечь вот эту Донбасскую группировку противника. Видно по всему, что противник выдыхается, и здесь наступает момент для наших командиров — умение четко уловить и угадать нужный момент и нанести фланговый удар.

Естественно, о своих планах и замыслах Генштаб не делится. Но можно твердо предположить, что наступающий последний месяц лета нас ожидает жарким и не только по погодным условиям.

Берег левый, берег правый…

В зоне специальной военной операции на Украине специалистов инженерно-саперных подразделений называют «бобрами». На что сами понтонеры не обижаются.

Вековые традиции

Рано или поздно сухопутные войска, проводящие боевую операцию, сталкиваются с необходимостью навести понтонные переправы через реку. Традиция наводить мосты, а не обходить водные преграды, появилась в России еще несколько веков назад. Тогда для прорывов по водной глади использовали парусиновые понтонные переправы. Они представляли собой деревянныи каркас, обтянутыи тяжёлой плотной тканью. Эта «техника» пригодилась русской армии в Семилетней войне и помогла перебрасывать конницу и пушки через небольшие устья рек. Понтоны применяли в русско-турецкой войне 1877–1878 годов при форсировании войсками Дуная у Зимницы.

Практически сразу возникли споры на тему эффективности: что лучше, понтонная переправа или паромное снабжение войск? Точного и однозначного ответа на этот вопрос нет до сих пор: опыт Первой и Второй мировых войн показывает, что собрать понтоны спокойно можно лишь в идеальных условиях, которые, как показывает практика, никогда не наступают.

Вторая мировая война стала основным катализатором развития технологии переправы через реки: использовались не только специальные воинские части, но и готовые мостовые конструкции. Ими пользовались красноармейцы и войска вермахта. Наиболее серьезно к этому вопросу подошли британцы — чтобы быстро разворачивать переправы через обрывы и пересохшие реки, использовался специальный танк «Черчилль», который не мог ни нормально стрелять, ни быстро передвигаться. Единственное, что могла такая техника, — раскладывать для войск специальный пандус.

Одной из главных трудностей при выходе раньше считалась внезапность появления водной преграды. Обычно войска выходили к ней неожиданно для себя (реже — для противника). С появлением спутниковой и воздушной разведки проблема частично ушла, однако никуда не делась другая трудность: разнородность войск. Вместе с мотострелковыми подразделениями могут наступать танковые части, разведка, связь, снабжение и многие другие.

Для сокращения времени на переброску подразделений в 1960-х годах в СССР был разработан ПТС — плавающий транспортер средний. По сути, это военный эвакуатор на гусеницах с площадкой, где запросто можно припарковать военный грузовик «Урал». Отличительной особенностью машины стал угол въезда на берег — ПТС с грузом мог выходить на берег там, где этого не могли сделать бронетранспортеры (БТР) и плавающие боевые машины пехоты (БМП).

Идея создания понтонных переправ так увлекла военных, что проект жив до сих пор: в российской армии на основе советских технологий построили ПДП — переправочно-десантный паром. Это тридцатитонная машина, способная возить на себе грузы массой до 60 тонн.

Кстати, понтоны советской конструкции знают и ценят на Западе. Американские войска, проводившие штурм иракского Мосула в 2016–2017 годах, использовали для переброски подразделений советские плавающие переправы вместо собственных. Оказалось, что для развертывания таких переправ не нужно дополнительное оборудование вроде кранов и погрузчиков. Скинул в воды Тигра — и путь готов. Правда, с понтонами есть одна проблема. Они не могут оставаться на одном месте навсегда. По мере продвижения армии их нужно собрать, погрузить на грузовики и везти дальше. Но как быть, если переправа нужна, а понтонов уже нет? Правильно — звать на помощь военных строителей. Они в сжатые сроки привезут к реке мостостроительный кран и дело в шляпе.

Интересная деталь: в США и странах НАТО военные мосты делают в основном из алюминия. В России их собирают из стали. Первые существенно легче и их проще возить, вторые надежнее и стоят гораздо дольше, иногда выдерживая попадания снарядов и ракет. При повреждении ремонт стального моста можно провести за пару часов, а вот работа с алюминием сложнее и требует особых условий, температуры, влажности и навыков инженерии.

Многие годы в НАТО так и продолжали пользоваться наплавными мостами конструкций времен Второй мировой. Тогда наша армия по переправочным средствам была «впереди планеты всей». В 1972 году военный мир ахнул, увидев чудо передовой американской технической мысли — наплавной мост Ribbon Bridge (RB). Правда, американцы забыли упомянуть, что RB это просто ухудшенная копия советского парка ПМП десятилетней давности. Грузоподъемность вроде бы та же, однако ширина проезжей части составляла всего 4,6 метра. Следом по образу и подобию советского ПМП создали свой понтонный парк и в Западной Германии — Faltschwimmbrcken-System (Bw).

Современный понтонный парк ПП-91

Предназначен для устройства паромных и мостовых переправ через водные преграды на пути движения войск. Понтонный парк ПП-91 был разработан в