самый детина неопределенного возраста: сняв с лица маску, он предъявил физиономию, больше схожую с мордой упитанного хряка. Он обыскал Ярослава, затем Олега и, выложив на стол их телефоны, документы, всякую всячину, принялся рассматривать ручную кладь. Атос, как, очевидно, здесь называли первого бойца, занялся электроникой. Без маски он действительно напоминал героя-тезку. Его ухоженные волосы, лицо с аккуратно подстриженными бородкой и усами плохо гармонировали с окружающей обстановкой и ситуацией. Не считая растительности на лице, внешностью и возрастом он чем-то походил на Олега и с такой же глубокой увлеченностью крутил в руках гаджеты, по-видимому, готовясь сделать какие-то важные заключения. В комнате находился еще один персонаж — низкорослый худой человек с черной как смоль густой спутанной бородой. Он сошел бы за цыгана, но большой орлиный нос выдавал в нем кавказские корни. Человек молча стоял у окна и что-то внимательно высматривал в окрестностях терминала.

— Казак, что с электроникой делать? — спросил Атос старшего.

— Смотри все. Фотографии, сообщения.

Время шло. Мушкетер кропотливо выискивал в гаджетах ценную для них информацию. Олег и Ярослав заметно нервничали: посадка на спасительный рейс, должно быть, шла полным ходом.

— Это что, розыгрыш какой-то? Нас скрытой камерой снимают? — не выдержал Олег, — На блокпосту проверяли, в микроавтобусе проверяли, сколько можно? Елы-палы, дайте нам улететь отсюда в гребаный Киев, а оттуда домой. Нас самолет ждет.

— У нас же все в порядке. Документы, приглашения, билеты… Нас сюда серьезные люди приглашали, там все написано, — поддержал коллегу Ярослав.

— Теперь никому веры нет, тем более местным князькам, — спокойно ответил старший. — Есть информация о двух подозрительных личностях, а нам сегодня такие тут не нужны.

— Проверили, посмотрели? Мы пошли? — воскликнул Олег.

— Вот, нашел! Они терминал фотографировали, — не отвлекаясь от работы, пробормотал Атос.

— Ну? — задал невнятный вопрос главарь.

— Что ну? Баранки гну! Мы в гости приехали — и тут фотографировать нельзя? — закричал Олег. — У нас самолет вот-вот улетит! Дай сюда!

Олег отчаянно двинулся вперед, но не тут-то было: длиннющая рука детины мгновенно схватила его за шею и играючи отшвырнула в угол комнаты. Ярослав неуверенно шагнул на помощь — и сразу же был сбит мощным ударом по голове. Сознание померкло, и наступила тишина — вместе с очередным форс-мажором.

Глава 27

Ярослав с трудом приоткрыл глаза и попытался восстановить нелепую хронологию утра. В голове шумело. Хлесткий удар чем-то твердым пришелся ему в затылок. Ярослав потрогал больное место, и ладонь окрасилась в красный цвет. На часах было около восьми, значит, самолет уже подлетал к Жулянам. Без них. А они были непонятно где, непонятно с кем и при полном отсутствии планов. Ярослав лежал в углу комнаты, рядом с ним с неповторимым взглядом, полным трагизма, неподвижно сидел Олег. В другой стороне помещения находились трое. Носатый бородач молча бдел у окна, будто рысь, притаившаяся на ветке, Казак и Хохол прислонились к стене. Мушкетера с ними не было. На столе стояла рация.

— Что происходит? — устало проговорил Ярослав.

— Как видишь, пока ничего. Ты как?

— Башка трещит и никакого позитива.

— О! Еще один заговорил, — спокойно произнес Казак. — По-хорошему же не захотели… А аэропорт теперь эвакуирован и до двух часов работать не будет. Так что сидите спокойно. Мы подумаем, что с вами делать.

— Дайте домой позвонить, — голос Ярослава был похож на стон.

— Угу. Може, TO6i i зброю вiддати?[9] — загоготал Хохол.

— Успеете, — оборвал радость детины Казак.

Ярослав понял: единственный выход — ждать. Время тянулось медленно, секундная стрелка будто замирала на своей проторенной дорожке. Олег молчал. На его лице отражались чувство вины и озабоченность. Чего-то ожидая, молчали бойцы, и лишь рация трещала, трещала, трещала… В эфире мелькали разрозненные сообщения, приказания, нецензурная брань. Ярослав, навострив уши, старательно пытался связать поток запутанных данных. Насколько он понял, в здании находились какие-то журналисты. Видимо, все было не так уж плохо.

— За каким хером Скиф этих папарацци притащил? Они ж там на крыше позиции сливают! — сокрушался Казак.

Присутствие в терминале гражданских приободрило Ярослава:

— Может, мы к ним? Здесь мы как бы ни к чему, — тихо предложил он, начиная продумывать альтернативные пути бегства на Родину.

— Сидеть! Аэропорт сдадут, и валите на все четыре стороны, — грубо ответил Казак. — Чехов еще нелегкая сюда принесла. С такими друзьями врагов не надо!

Ярослав притих и погрузился в размышления. Кто и когда должен был сдать аэропорт, какие еще чехи? Что вообще тут происходит? Голова гудела, а время шло. Ему казалось, он слышал секундную стрелку, что так предательски неторопливо делала свою работу. Снова томительное молчание. Затишье перед бурей или скорое окончание плена? Было около десяти, когда Казак схватил в руки рацию:

— Как обстановка?

— Аэропорт сдают. Крови никто не хочет, — проскрипел загадочный голос. — Скиф с Альфой уходят, командование принял я. Всем пока оставаться на позициях.

— Принято, — ответил казак.

— Що там, сдають? — поднял свою массивную голову Хохол.

— Да. Провожаем и ждем приказа.

Олег и Ярослав слегка оживились. Последние известия выглядели довольно оптимистично. По-видимому, силовики оставляли аэропорт, бросая его на попечение этих рэмбо, кровопролитие отменялось. Молчаливый бородач продолжал неподвижно стоять на номере, но вдруг оживился. Глаза его судорожно забегали.

— У в-вышки дв-вижение, — заикаясь, доложил он.

— Дай гляну, — отодвинул его Казак и прищурился, фокусируя зрение.

— З-з-зушки, бляди, разв-ворачив-вают. В-видишь, у в-вз-злетки!.. — прохрипел бородач, — Наебали нас, в-всех наебали!

— Вижу, Жора, — пробормотал Казак и принялся докладывать обстановку.

В ответ по рации прилетела новость: у близлежащего кладбища вовсю готовились пулеметные расчеты.

— Похоже, переговоры, братцы, зашли в тупик. До Славянска нескоро, видать, доберемся, — заключил Казак.

— Та разок двинемо i далi шдемо![10] — снова загоготал Хохол.

— Мастак ты двигать! В зеленке укропов — как килек в бочке, а под боком две сотни спецназа. Голову хрен поднимешь, тем паче ряху твою, — успокоил пыл детины командир и притих.

Снова наступило молчание. Хорошие новости слишком быстро сменились плохими. Ярослав насторожился. «Что дальше?» — шептал внутри его неуверенный голос. Долгожданный момент прибытия домой, должно быть, опять сдвигался. Снова часы; невыносимые стрелки, наматывающие на свою ось привычную жизнь, вдруг остановились — и непреодолимый страх охватил молодого менеджера. Даже не страх новостей, а невыносимо тревожное чувство неспособности управлять своей собственной жизнью.

— Я даже не предупредил, что опять задерживаюсь, — обреченно вздохнул Ярослав.

— Что-нибудь придумаешь, это по твоей части, — нервно улыбнулся Олег.

Тем временем лицо Казака снова стало озадаченным. Из-за головы Жоры, как, оказалось, звали бородача, он наблюдал за разворачивающимся шоу.

— Атос, живо