14 февраля 1880 года возвратившийся в Петербург граф Лорис-Меликов получил новое назначение и стал Главным начальником Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия — чрезвычайного органа, предназначенного объединить усилия всех властей Российской империи в деле противодействия радикальным революционным движениям. Распоряжения Главного начальника Верховной распорядительной комиссии и принимаемые им меры подлежали безусловному исполнению и соблюдению и могли быть отменены только им самим или особым Высочайшим повелением.

Пошла только вторая неделя, как Михаил Тариэлович получил практически ничем не ограниченные полномочия. Однако граф успел уже опубликовать свое первое обращение к жителям столицы, в котором высказал свой взгляд на предстоящую, неимоверно трудную задачу. Бороться со злом он полагал в первую очередь уголовно-полицейскими средствами, не останавливаясь ни перед какими мерами строгости для наказания преступных действий. Однако вместе с тем планировалось действовать и государственными мерами, направленными к тому, чтобы успокоить и оградить интересы благомыслящей части общества, восстановить потрясенный порядок и возвратить отечество на путь мирного преуспеяния. При этом граф в своем обращении не скрывал, что рассчитывает на поддержку российского общества как на средство, могущее содействовать власти в возобновлении правильного течения государственной жизни.

Назначение Лорис-Меликова на столь высокую должность было встречено в демократических кругах общества позитивно. В нём хотели увидеть давно ожидаемого либерала, а в его деятельности — начало давно ожидаемой либеральной политики государства, создающей условия для «всеобщего оживления и надежд». А вот правые и консервативные силы отнеслись к изменениям политического курса страны с недоверием. По их мнению, не было никакой надобности в обращении к обществу за поддержкой и пособием. Оно само должно обратиться к правительству на всякую добрую помощь и содействие, лишь бы только правительство должным образом дисциплинировало своих деятелей сверху донизу и «искало себе опоры в патриотическом духе и русском мнении». Чтобы оставаться по-настоящему самодержавной, считали они, власть в Российской империи должна оставаться всемогущей и всеохватывающей, не нуждающейся в общественной поддержке. Только общество должно было искать поддержку у власти, а не наоборот, потому что в любом ином случае нарушался бы традиционный образ самодержавия. Тем более, что в обществе, не установившемся и переживающем переходную пору, кроме злонамеренных деятелей бывает много малодушных и неразумных людей, надменных личным знанием, фантазеров и пустословов. Будут ли помощь и действие таких людей полезны правительству?

В сущности, по своим политическим взглядам граф являлся умеренным и последовательным либералом, строго убежденным защитником разумного прогресса, с одинаковым неприятием относившийся ко всем явлениям, задерживающим нормальный рост и правильное развитие народов, с какой бы стороны эти явления ни обнаруживались. Непоколебимо веря в прогресс человечества и в необходимость для России примкнуть к его благам, он стоял за возможно широкое распространение народного образования, за снятие с науки всяческих бессмысленных ограничений, за расширение и большую самостоятельность земского самоуправления и за привлечение выборных от общества к обсуждению законодательных вопросов…

Пусть даже в качестве совещательных членов.

Нет, конечно же, Лорис-Меликов не считал себя сторонником западной конституционной демократии. Он придерживался убеждения, что подобный строй в России непригоден, и в своем докладе государю настаивал, в противовес, на расширении прав земских органов власти:

— Общество наше следует объявить имеющим право на самобытное существование, — предлагал граф. — В обществе государство должно усмотреть не врага, но союзника. И не репрессиями может быть достигнуто умиротворение, Ваше величество… вернее — не только репрессиями.

Перспективу политического и социального развития империи Михаил Тариэлович видел именно в расширении прав и обязанностей местного самоуправления:

«По моему мнению, — писал он, — надлежит прямо приступить к пересмотру всего земского положения, городского самоуправления и даже губернских учреждений, на них зиждется все дело, и с правильным их устройством связано все наше будущее благосостояние и спокойствие…»

Лорис-Меликов был, конечно же, осведомлен о том, какие надежды одних соотечественников и какое недовольство и даже зависть других породило в обществе его назначение на пост Главного начальника Верховной распорядительной комиссии. Однако предаваться душевным переживаниям по этому поводу у графа не оставалось ни времени, ни желания.

Например, на сегодня намечено было утвердить предписания для сенатских ревизий, направляемых в различные концы европейской части империи. Первоочередной их задачей должно стать подробное, достоверное изучение политической ситуации на местах и выявление всех возможных причин общественного недовольства.

Далее, в целях сосредоточения в одних руках высшего заведования всеми органами, призванными к охранению государственного спокойствия, следовало упразднить раздражительное для общества III Отделение, а затем передать все его дела и функции во вновь учрежденный Департамент полиции при Министерстве внутренних дел.

Также требовалось детальное рассмотрение подготовленного на подпись доклада по облегчению участи лиц, высланных административным порядком по политической неблагонадёжности, весьма значительная часть которых принадлежала к числу учащейся молодёжи[37].

В борьбе правительства с опасной пропагандой и с террором Михаил Тариэлович всегда придерживался того мнения, что для предотвращения или раскрытия преступной горсточки людей не должно стеснять мирных граждан вообще. Однако другой проект, который графу предстояло изучить и подписать без проволочек, напротив, касался усиления репрессий по отношению к революционерам. Для чего необходимо было объединить жандармско-полицейские и судебные органы по политическим делам, ускорить производство дел по политическим преступлениям, слушания по политическим делам закрыть от публики, пересмотреть организацию административной ссылки и политического надзора. Одной из мер по усилению политического сыска также следовало считать организацию постоянной заграничной агентуры.

Кроме этого, на столе в кабинете его дожидались тома французских парламентских отчетов, которые требовалось изучить — на понедельник были уже приглашены ведущие специалисты столичного университета по вопросам финансового и административного права. Его сиятельству предстояло обсудить с ними вопрос внедрения в стране прогрессивного подоходного налога и оброчных мер на ловлю рыбы…

Опытный кучер решительно, но аккуратно придержал лошадей, и карета остановилась напротив дома Карамзина, на углу Большой Морской улицы и Почтамтского переулка.

— Ваше сиятельство… — адъютант со знаками различия Тифлисского полка поторопился выбраться наружу, чтобы обойти экипаж и помочь графу. Но Михаил Тариэлович уже сам открыл дверь и, привычно придерживая парадную саблю, вышел из кареты на покрытый тонким слоем снега тротуар.

Следовало быть внимательным, чтобы не поскользнуться и не упасть.

— Лорис-Меликов?

Незнакомец вырос, кажется, из-за ближайшего сугроба.

Выглядел он лет на тридцать — худой, нервический, с болезненным цветом лица и с характерной внешностью голодного еврейского студента. И одет был вполне соответственно, очень бедно и неопрятно, во что-то потертое, не по сезону, так что, видно, изрядно продрог на февральском морозе.

Не дожидаясь ответа, незнакомец достал револьвер и сделал шаг вперед, приблизившись вплотную к его сиятельству — так,