Джемай поднял меч, который плавно стек, погрузившись в его запястье и, остановился напротив ворот. Тантор повернулся к лучникам стоящим на стенах и бывшими свидетелями всего произошедшего. В следующее мгновение две темных сферы врезались в тела стражников и, сбросив их со стены, погрузили в вечную темноту.

Ворота острога пали. Имперские войска ворвались во внутренний двор, отлавливая заключенных. Перед начальником городской стражи, к его изумлению стоял Император и его советник.

— Ваше имперское величество вы целы? — Обеспокоенно спросил он, подходя к Джемаю и склонившись в поклоне, прижал руку к груди.

— Все в порядке мой друг, ты успел вовремя. Благодарю тебя за службу. Позаботься об этих несчастных, — Джемай двусмысленно кивнул в сторону пойманных заключенных.

— Слушаюсь мой повелитель. — Начальник городской стражи повернулся в сторону своих подчиненных, держащих заключенных в крепких захватах и, молча, кивнул. В следующее мгновение десятки клинков пронзили тела людей. Через минуту все было кончено.

Внутренний двор тюрьмы, как и сам острог, был усеян телами. Император в сопровождении Тантора покинул тюрьму и направился в сторону замка, точно так же накинув капюшоны и оставаясь как можно дольше инкогнито.

Небольшой отряд из пяти человек направлялся в сторону южных ворот, отыскивая путь среди канализационных ответвлений. На одной из развилок Рамир потерял сознание. Силы были на исходе.

Елизар тоже еле стоял на ногах, перед глазами все плыло. Сказывалась потеря крови и усталость.

— Рамиру надо снять ошейник, — Поддерживая дино, произнес Айдариэл.

— Это может сделать только мэджик, который наложил его либо обладающий такой же силой, — ответил хайтер.

Елизар, тяжело дыша, подобрался к Рамиру и, схватив рукой за ошейник, попробовал его сорвать. После второй неудачной попытки, он, продолжая тяжело дышать, присел рядом. Хайтер изумленно смотрел на Елизара.

— Разве ошейник не может причинить тебе вреда?

— Нет, — покачал головой Елизар. Объяснять сейчас ничего не хотелось.

— Сколько нам еще до выхода из города? — Спросила Райна хайтера.

— Сложно сказать. Я знаю лишь направление пути. Думаю еще треть. — Хайтер сидел на корточках, в то время как Елизар и Рамир полулежали в нечистотах, текущих по стокам.

Когда уже все перевели дух, и собрались было идти дальше, Елизар вынул короткий клинок. Вцепившись в ошейник Рамира, он оттянул широкую полоску и поддел ее клинком намереваясь обрезать.

Сталь, коснувшись магической ткани начала накаляться. Руку Елизара обожгло раскалившимся клинком. Вскоре в воздухе к запаху нечистот примешался запах горелой плоти. Елизар, стиснув зубы, продолжал резать ткань, которая нехотя подавалась.

Вскоре клинок сделал свое дело, и ошейник спал к ногам Райны и Айдариэла, которые поддерживали Рамира и Елизара. Евгений откинулся назад. Казалось, клинок прикипел к его ладони.

Тихо застонав сквозь зубы, Елизар оторвал клинок от ладони вместе с пригоревшей коркой плоти и, отбросив клинок в сторону, потерял сознание.

Райна помогла подняться дино, а Айдариэл подняв на руки Елизара, медленно, с трудом, направился следом за хайтером, который все еще был под впечатлением от увиденного. Останавливаясь через каждых пол леги, отряд добрался до края канализационного стока.

Вырвавшись на свежий воздух, все путники упали на уже начинавшую желтеть траву, все еще не веря, что им, наконец-то, удалось выбраться из города. Над Ардосом начинала подниматься утренняя заря.

— Что мне передать Флаю? — Когда достаточно отдышавшись, спросил, поднявшись на ноги хайтер.

— Передай, что Джемай уже не тот, кем был раньше, — произнесла Райна и откинулась на траву.

Хайтер постояв несколько мгновений, направился к южным воротам. Слова Райны сильно озадачили его, но переспрашивать он не стал.

Через несколько часов, когда Елизар пришел немного в себя, и с трудом поднялся, вся четверка направилась вглубь леса в поисках источника воды, чтобы застирать испачкавшиеся в нечистотах одежды и отмыться от въевшегося запаха.

Найдя небольшую лесную речушку, которая медленно несла свои воды между двух пологих берегов, густо поросших кустарником, путники привели себя в человеческий вид. Елизар, шатаясь от кровопотери, с трудом держался на ногах.

Рамир восстановил силы и теперь, практически ничего не напоминало в нем того изможденного, иссеченного плетьми дино. Исчезнув, не надолго в лесной чаще, он вскоре вернулся с небольшой тушей животного, похожего на оленя. Приготовив ужин на огне, все принялись уминать горячее мясо, запивая пресной водой, набранной в этой же речушке.

— Почему Император отпустил нас? — Недоумевал Айдариэл, — ведь он хотел казнить дино.

— Это был не Император, — тихо произнесла Райна. — Это были Владыки.

— Темные? — Казалось, удивлению древлянина не было границ.

— Да, — коротко кивнула амадина.

— Но как они оказались в Ардосе? Вне стен храма?

— Обряд инициации, который совершил жрец. Теперь телом Джемая распоряжаются Талос и Сатар.

— Но почему они раньше не могли совершить этого? — Недоумевал Айдариэл.

— Потому что они ждали его, — Райна кивнула в сторону Елизара, лежащего возле костра с закрытыми глазами.

Айдариэл немного помолчал, переваривая новую информацию, а затем, поднявшись, занялся Елизаром. Насобирав в лесу необходимых кореньев и трав, он приготовил отвар и мазь, для лечения ран.

— Нас могут тут обнаружить, — Рамир сидел возле костра и наблюдал за языками пламени.

— Да, надо уходить. — Согласно кивнула Райна.

— Пока он не окрепнет, его опасно перемещать. Н забывайте, что здесь в этом мире он очень слаб. — Возразил Айдариэл.

— Я возьму его на руки, — ответил Рамир.

Над поляной воцарилась тишина. Слышно было, как потрескивают дрова, пожираемые огнем в костре.

Елизар тяжело дышал, периодически приходя в себя и вновь проваливаясь в беспамятство. Рана на руке загноилась. К вечеру у Елизара начался жар. Райна тревожно смотрела на него, смачивая тряпку в воде и вытирая ею воспаленный лоб парня, покрытый испариной.

Когда над поляной сгустились сумерки, Райна поднялась с места и ушла в чащу леса. Айдариэл проводил ее взглядом, переглянувшись с Рамиром. Жар у Елизара не спадал. Ему становилось хуже.

Райна, выбрав место под огромным деревом с раскидистой кроной, вынула короткий клинок и принялась чертить руны. Затем она сделала надрез на запястье и, окропив руны своей кровью, принялась читать не то молитву, не то заклинание.

Руны, замерцав ровным фиолетовым светом, пришли в движение и начали складываться в различные слова, расходясь в обратном порядке и складываясь вновь. Вскоре глаза девушки замерцали фиолетовым светом, а в следующее мгновение она распласталась без сознания на земле.