– Осторожней, Виррч, – предупредил Какр. – Последнее время жители Сарамира не доверяют нам и не очень-то жалуют. Они уничтожат нас при первой же возможности. Даже твой Бэрак.

– Они подозревают, – добавил третий ткач, в черной деревянной маске со звериным оскалом. – Думаю, люди догадываются, что мы что-то замышляем.

– Пусть себе подозревают, – усмехнулся Виррч. – К тому времени, когда вся правда выплывет наружу, будет уже слишком поздно.

– Возможно, – промолвил Какр, – но объясни хотя бы, что ты намереваешься делать.

Сознание, скользнув по нитям Узора, возвратилось в тело Виррча.

Дыхание его было тяжелым и прерывистым. Широко раскрытые глаза остекленели, сфокусировавшись на привычной обстановке. Главный ткач сидел на прежнем месте, среди зловония и запустения своих покоев.

Какое-то время Виррч приходил в себя, привыкая к реальному миру, тусклому и скучному после блаженного пребывания в Узоре. Воспоминания занимали свои места вокруг проплешин пустоты. Он недоуменно огляделся, смутно припоминая, что накануне к нему привели маленькую девочку, оказавшуюся на редкость бойкой и живой. Виррч решил придержать ее до поры до времени и связал жертве руки и ноги, как паук опутывает муху, чтобы употребить при необходимости. Зачем? Он и сам представлял это плохо. Возможно, из желания иметь под рукой средство, чтобы быстро справиться с очередным приступом безумия, который придет после следующего возвращения из Узора, и не ждать, пока слуги доставят нужное.

Ткач огляделся. Смышленая тварь выпуталась из веревок и спряталась где-то в комнате. Ну да ладно. Девчонка все равно в ловушке и никуда не денется, потому что единственный ключ от тяжелой двери всегда висел у главного ткача на груди. Пусть поиграет. Ему это даже нравилось.

Сейчас его к ней не тянуло. Зато ткач ощутил внезапное желание изменить обстановку в комнате. Чужая логика, четкая и неоспоримая, вошла в него. Он словно со стороны увидел, как должна располагаться мебель в жилище, как будто сами боги направляли его взгляд. Виррч встал, намереваясь осуществить свою задумку, понимая, что это всего лишь очередная прихоть, но не имея сил противиться желанию. Девчонка подождет. Все подождет.

Потом, когда он будет готов, он поимеет их всех.

Путешественники двигались на север по Великой Пыльной дороге, которая протянулась с юго-востока до северо-запада острова Фо, заканчиваясь в шахтерском городе Кморн на дальнем побережье.

Солнце едва поднялось над горизонтом, когда молодые люди отправились в путь, но Нерин все еще держалась в небе, не собираясь уходить оттуда раньше полудня. Небосклон оставался ясным. Только к середине дня несколько пушистых облачков соединились в покрывало, закрывшее солнце. Хотя жара и не уменьшилась пропорционально освещенности, Тэйн обрадовался временной передышке. Жизнь под лесным покровом не подготовила юношу к испытаниям зноем, которому он подвергался в течение последних дней. Находясь слишком долго под сияющим глазом Нуки, послушник чувствовал головокружение.

Караван, состоявший из семи телег, тянула пара огромных быков. Последние пять повозок были затянуты брезентом и застегнуты донизу. В них везли провизию для отдаленной деревни Хайм. Две передние телеги предназначались для путников. В них установили низкие узкие скамейки, на каждой из которых размещалось до шести человек. Впереди устроили место для погонщика, иссушенного, раздражительного старика в тонкой рубашке поверх жилистого тела, и хозяина каравана, мужчины полного и крупного. Кайку, Азара и Тэйн сидели прямо за ними. Во второй повозке, опираясь на ружья и переговариваясь друг с другом, сидели охранники.

От нечего делать Тэйн рассматривал быков. То были громадные, около семи футов ростом, животные с короткими задними и длинными передними ногами с плоскими черными копытами, на которые приходилась немалая тяжесть. Туловища покрывала густая и косматая шерсть красно-бурого цвета, выдававшая северное происхождение. Впрочем, жара Сарамира ничуть не беспокоила животных. Их понурые, морщинистые, широкие морды с обвисшими складками кожи внушали ложное впечатление приходящей с возрастом мудрости, но два коротких клыка, торчавшие из нижней челюсти, говорили о молодости.

Какие странные существа, размышлял Тэйн, и то же время совершенные. Совершенные, как все, что создано Эню.

Даже те существа, что охотятся на человека. Тень грусти легла на сердце юноши, когда он вспоминал о девушке, с которой они встретились в Аксеками. Может, внешне она и безупречна, но душа ее подверглась порче. Каждый из детей богини природы имел свое, особое предназначение, а вот порченые – это насмешка над ее деяниями.

В конце дня разноцветные телеги каравана повернули на север. Дорогу назвали Пыльной так не зря. Каждый шаг быка поднимал в воздух черную пыль, которой было покрыто все вокруг. Большая часть Фо представляла собой плоскую каменистую равнину со скудной растительностью и колючими кустами. Остров располагался намного выше уровня моря, и земля здесь не отличалась плодородием. Тысячелетиями пригодную для возделывания почву сдувало ветрами и вымывало дождями, обнажая каменистый костяк острова.

Пыльная дорога осталась позади. Теперь путешественники двигались по неровным тропам, разбитым колесами таких же караванов. Вереница телег прошла по этому пути не больше мили, когда возница, свернув чуть в сторону, остановил караван.

Хозяин засуетился вокруг повозки, помогая Азаре спуститься. Лысый, с толстыми губами, крохотными глазами и прятавшимся в пухлых щеках носом. Что-то рыбье угадывалось в его лице. Звали хозяина Оттин.

– Почему мы остановились? – поинтересовалась Азара, опираясь на протянутую руку. Ладонь его была липкой и холодной.

– Ночью по горам никто не путешествует, – пояснил хозяин. – Опасное место. Мы прибудем в Хайм завтра утром, обещаю.

Развели костер. Кайку с удивлением отметила, как резко похолодало, едва солнце скрылось за горизонтом. Вокруг каравана выставили посты. Путники сидели в центре, освещенные беспокойным пламенем, ощущая негостеприимность этой незнакомой земли. Обещание опасности, близость чужих людей, враждебность местности ничуть не испугали Кайку. Устроившись поудобнее, слушая неспешные разговоры у костра, она ощутила странное успокоение.

– Зараза проникла даже сюда, в этом нет ни малейшего сомнения, – говорил возница. В Сарамире на порчу жаловались все, но путешественники никогда не слышали, чтобы болезнь поразила и Фо. – Сама земля поражена язвами.

– То же самое и на материке. Недуг, источника которого мы не можем найти, – охотно поддержал беседу Тэйн. – Раньше леса не представляли опасности для путника. Теперь же нет ничего хуже, чем оказаться ночью в дороге. Дикие животные становятся все злее и нападают на людей, а в лесах поселяются холодные и незнакомые духи.

– Я ничего не знаю про леса, но точно знаю, откуда зло. Зараза сползает с гор.

– Все это вздор и чепуха, – заявил Оттин, искоса наблюдая за Азарой в надежде, что девушка одобрит его решительность. – Пустые суеверия.