– Это и есть порченые, Азара, – произнес Тэйн, потрясенный и подавленный произошедшим. – Те, за чье воцарение на небесах ты так ратуешь.

Кружившие в небе хрящевороны устремились к земле.

Хайм оказался глухой, затерявшейся среди скалистых гор деревушкой с низкими деревянными или каменными домишками, разбросанными вдоль нескольких каменистых троп. Вокруг, куда ни брось взгляд, только голая земля, не скрашенная ни сочностью листвы, ни яркими пятнами горного разнотравья. Да и здешние жители выглядели крепкими, приземистыми, с узкими, хмурыми глазами и задубелой, потрескавшейся от ветра кожей. Все это очень отличалось от по-провинциальному обаятельного Пелиса. Деревушка, казалось, вцепилась в склоны горы мертвой хваткой.

Здесь двери не распахивались приветливо перед незнакомцами, но при этом никто не выказывал и враждебности. Казалось, местные жители просто не замечали путников. На все вопросы в лучшем случае отвечали невразумительным ворчанием и спешили пройти мимо. Кайку попыталась выяснить, бывал ли когда-нибудь в Хайме ее отец, но тоненькая ниточка надежды оборвалась, столкнувшись с безразличием и грубостью селян, и молодые люди оставили всякие попытки разузнать что-нибудь.

В Хайм прибыли к вечеру. Охранники каравана коротко попрощались с ними, и путники оказались предоставлены сами себе. Блуждая по улицам деревни и наталкиваясь на хмурые взгляды, они почувствовали себя одинокими и никому не нужными.

Таланты Азары, обеспечивавшие прежде радушный прием, в этом пустынном месте не возымели на местное население никакого действия. Все ее попытки найти проводника наталкивались на невежество и неприветливость, а необыкновенная красота не оказывала никакого влияния на здешних мужчин. Это сильно уязвило ее самолюбие.

– Похоже, они спариваются с животными, – пробормотала Азара.

Кайку позабавил гнев спутницы.

Проводника удалось найти только поздно вечером, когда на пустынных улицах уже зажглись фонари.

Путешественники сидели в придорожном трактире, располагавшемся на нижнем этаже жилого дома, где продавалось плохо очищенное местное зелье. Это было неуютное помещение с беспорядочно расставленными, грубо сколоченными, низкими, круглыми столами и несколькими изношенными циновками, на которых сидели завсегдатаи. В углу за стойкой женщина с суровым лицом разливала мутноватый напиток. Тусклые лампы лишь слегка рассеивали мрак, одновременно наполняя воздух парами дешевого масла. Несмотря на то, что маленькое помещение было почти полностью заполнено сельскими жителями, бормотавшими о чем-то друг с другом над своими стаканами, трактир казался холодным и неприветливым. Кайку с трудом верилось, что все это происходит на самом деле. Девушке прежде не доводилось бывать в трактирах, расположенных в бедных кварталах Аксеками, но ей почему-то казалось, что в них обязательно должно быть шумно и весело.

Три путешественника сидели, хмуро уставившись в свои стаканы, когда к столу подсел невысокий, худой мужчина, укутанный в меха, из которых торчала лишь лысая голова, придававшая ему сходство со стервятником. Обветренное лицо и бурая кожа выдавали в нем местного жителя, но быстрая, живая речь разительно отличалась от неторопливого говора островитян.

– Говорят, вы ищете тех, кто делает маски? – обратился к ним незнакомец и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Должен предупредить, что занятие это опасное и весьма трудное. Отыскать их практически невозможно. Если вы все же хотите попытаться, то я готов показать дорогу. Мамак!

– Мамак, – неуверенно повторила Кайку, не понимая, то ли мужчина представился, то ли это какое-то местное восклицание, которого они еще не слышали. – Значит, ты берешься нас сопровождать?

– Что ты имел в виду, когда сказал это практически невозможно? – вступил в разговор Тэйн.

– Только то, что сказал. Тропы давно потеряны, и далеко не каждый живущий здесь сможет найти их.

– Мы знали об этом. – Кайку положила руку на плечо Тэйна. – Не унывай.

Девушка уже хорошо изучила своего спутника и видела на его лице признаки надвигающегося отчаяния. В таком настроении Тэйн часами сидел без движения, страдая от безысходности, отрешась от происходящего.

Мысли юноши постоянно возвращались к судьбе погонщика каравана. Знания, полученные от духовных учителей, терзали совесть послушника. Никто не должен уйти из жизни, не записавшись в книгу Нокту, думал он. Имя погонщика знал только хозяин каравана, который нанимал его. Но тот тоже умер.

– Если ты не в состоянии нас туда отвести, – холодно промолвила Азара, положив локти на стол, – тогда зачем ты нам нужен?

– Потому что без моей помощи вы собьетесь с пути и никогда не выберетесь, – снисходительно усмехнулся проводник, обнажив кривые гнилые зубы. – Высоко в горах обитают твари, настолько изменившиеся из-за распространившейся повсюду болезни, что вам никогда не отгадать, от какого зверя они произошли. Это относится почти ко всей живности, которая водится в здешних краях. С одной из таких тварей вы уже столкнулись по дороге сюда.

Азара не спросила, откуда ему это известно. Наверно, проболтались охранники.

– Послушайте, – вновь заговорил проводник. – Я не собираюсь совать нос в ваши дела. Мне сказали, что чужаки ищут место, которое нельзя найти. И, кажется, вы еще не потеряли надежду добраться до него. Возможно, вы знаете что-то, чего не знаю я… или думаете, что не знаю. – Мамак сел перед молодыми людьми, уперев растопыренные пальцы в грубую столешницу. – Я отведу вас туда, где должен располагаться монастырь. Дорогу можно найти по древним картам, и никто не знает горы лучше, чем я. Но когда мы доберемся до места, вы поймете, что я имел в виду, когда сказал, что монастырь нельзя найти. Вы идете на север и вдруг обнаруживаете, что пришли на юг, хотя постоянно сверяли каждый свой шаг с ориентиром. Есть в этом месте что-то необычное, затуманивающее ум и сбивающее с пути, хотите вы этого или нет. Поверьте, вы не первые смельчаки, пытающиеся найти монастырь. – Проводник заговорщически подмигнул. – Ну что, вы еще хотите идти?

– Сколько ты возьмешь за свои услуги?

– Пятьсот поков. Нет, округлим до десяти ширетов.

– Мы заплатим монетами. У нас нет бумажных денег, – солгала Кайку.

Бабушка учила, что не стоит выставлять кошелек на всеобщее обозрение, особенно в местах подобных этому. Возможно, Мамак думал, что запросил высокую цену, но это по городским меркам деньги были относительно небольшие.

Новый знакомый пожал плечами.

– Половину вперед.

– Хватит и трех сотен, – не согласилась Азара. – Остальное получишь, когда окажемся на месте.

– Как скажешь, – не стал спорить проводник.

– Хорошо. Когда отправимся?

– Вы оплатили ночлег?

Азара отрицательно покачала головой.

– Тогда можем отправляться прямо сейчас.