Близится рассвет. Подул легкий ветерок. Выбираем место для днёвки. Все светлое время суток мы вынуждены скрываться от «духовских» разведчиков, — обычно в этой роли выступают пастухи или подростки. Местные жители, заметив нас, также спешат сообщить об этом боевикам. Каждый раз, если лазутчики или путешественники выходят к позициям спецназовцев, их приходится захватывать и удерживать в плену до развязки событий. Надзор за ними отвлекает и без того малочисленные силы разведгруппы, снижает ее маневренность.

Мы не успели выполнить запланированную часть перехода, придется забиться в какую-нибудь нору. Сегодня нашим убежищем станет сухое русло, рассекающее небольшой холм. Разлом глубокий, более двух метровое нависающими склонами. Один конец оврага выходит наверх, в середину высоты. Там, поднявшись по глиняному скату, мы оборудуем наблюдательный пост. Обзор с места хороший, господство по высоте позволяет контролировать все подступы. Протяженность оврага — более двухсот метров. Петляя, вторым концом русло выходит в степь. Мандех извилист, делает несколько крутых поворотов, есть просматриваемые зоны. Поэтому, пока окончательно не рассвело, нужно перекрыть его минами. Отойдя к выходу от разведчиков на несколько десятков метров, я нахожу подходящий прямой длинный участок. Здесь есть возможность нанести противнику максимальный урон. На каменистое дно высохшего ручья устанавливаю осколочные заряды — дело привычное, движения отработаны до автоматизма, свою работу выполняю быстро. Проход надежно заграждаю — не позволю противнику пройти к днёвке. Вокруг мин в шахматном порядке расставляю десяток камней. Чтобы сбить эффект рукотворности маскировки, некоторые из них ставлю вертикально. Стараясь укрывать в трещины, разматываю черный подрывной провод в направлении расположения группы. В крутом откосе нахожу подходящую нишу. Обрывистые склоны нависают над мандехом — это хорошо, сверху на спину никто не прыгнет. Выемка низка, но глубоко уходит внутрь склона. Вход в нее загораживает большой колючий куст. Здесь оборудую свою позицию — стороны, обращенные к выходу и противоположному скату, отгораживаю скальными камнями. Теперь размещаюсь сам, готовлю лежку. Внутри укрытия раскладываю скатку — специальную прорезиненную плащ-палатку, сверху — шерстяное одеяло. В голове у камней ставлю выцветший рюкзак, прикрепленную к нему катушку с оставшимся неразмотанным проводом не отвязываю, два свободных конца кабеля вставляю в клеммы подрывной машинки. Мины готовы к подрыву. Еще раз визуально проверяю надежность моего укрытия, крепость стен. Прикладываю ствол автомата к каменному брустверу, вставляю его в бойницы, проверяю, будет ли удобно вести стрельбу. Заново укладываю некоторые плиты. Отлично, теперь все готово! Андрей уже натянул над нами маскировочную сеть песчаного цвета, края прижал камнями к земле. Теперь наше убежище размыто для взгляда со стороны, и у нас есть тень.

Разведчики на днёвке

Радиотелеграфисты 173-го ооСпН, крайний слева рядовой Андрей Бочанов

Для того чтобы быстро восстановить силы, съедаю из своего пайка сладкое — сгущенное молоко, сахар и несколько галет. Дальше весь день, меняясь по очереди, будем нести вахту. Ложусь на живот, растянувшись на одеяле, через узкую амбразуру наблюдаю за проходом. Русло на всю длину не просматривается, но товарищам сверху с наблюдательного пункта виден вход в него и все подступы к нему. Расположение группы не оптимальное, но сейчас и здесь это лучшее из того, что мы можем иметь.

Ранним утром внезапно слышим металлический цокот работающего дизеля. Дозорные сообщают командиру, что по степи мимо нашего разлома едет трактор. Еще через час в том же направлении проходит мотоцикл. Выходит, мы расположились возле действующего караванного маршрута. Это неожиданно!

Радиотелеграфист рядовой Андрей Бочанов, уезд Шах Вали Кот, декабрь 1986 г.

Светлое время суток для спецназовцев — возможность восстановить силы. Свободные от вахты занимаются собой. В полдень к нам в укрытие пробирается радист. Принес долгожданный компот. Короткий тост: «За приказ!» Волнуемый воспоминаниями о доме, на секунду забываю этот южный край. Полчаса мы поедаем крупную ягоду и запиваем сдобное печенье тягучим приторным вишневым сиропом. Чудовищно сладко. Полностью насладиться праздником не удается — мы на войне. На краю Афганистана, прячась в овраге, который отстоит от пакистанской границы всего на несколько километров, расслабиться не получается.

Вновь активизировался маршрут. По нему прошла пешая группа. Усольцев, доложив в батальон, принимает решение перенацелить группу и изменить место проведения засады. Ночью решает установить на маршруте наш самодельный фугас, при этом всей разведгруппе из укрытия к дороге не выходить. Он надеется, что подрывом мы повредим транспорт настолько, что он не сможет двигаться дальше и станет для нас легкой добычей. Далее огнем автоматического гранатомета необходимо отсечь противника от трофеев и продержаться до светлого времени суток. Таков его план.

До сумерек на маршруте царит оживление. Небольшие пешие группы перемещаются по нему в обоих направлениях. Вооружены они или нет, определить не можем — сама дорога проходит в низине и скрыта от нас, просматриваются лишь короткие участки.

Стемнело. Готовимся к установке. Выкручиваем пластиковые заглушки из противопехотных мин нажимного действия и вставляем внутрь каждой запал МД-9, вновь закрываем гнезда. Корпус ПМН, выполненный из пластика красно-коричневого цвета, внешне напоминает консервную банку с черной резиновой крышкой. Заряд поражает не осколками, силой взрыва он повреждает части тела, соприкоснувшиеся с ней. Сраженный часто остается в сознании, вид его мук от болевого шока угнетающе действует на остальных. Бойцы, вынужденные переносить раненого, выбывают из схватки. Если вовремя окажут помощь и выживешь, раны будут всю жизнь напоминать тебе об этом неброском на вид, но страшном оружии… Войны — глубоко безнравственное занятие, но они всегда будут происходить, потому что обязательно найдутся люди, готовые их развязать. Твой отказ участвовать войну не остановит, просто твое место займет мальчишка с соседней улицы. Выпала доля воевать — сражайся! Потому что закон войны прост: либо ты, либо тебя…

По мандеху мы выходим к дороге. Видим глубокую колею. На местных проселках она встречается редко, но сейчас нам это на руку — транспорт мимо сюрприза не пройдет. Выбрав удобное место, приступаем к установке. Я прикрываю, Константинов работает. Прижав резиновый налобник ночного бинокля, нажимаю на кнопку, оживляю его. Слышится тонкий гул, система будет активизироваться несколько секунд. Я напряжен, нервы на взводе. Звук мне кажется очень громким, и меня это бесит! Мое дыхание учащенное, сердце лихорадочно молотит, кровь пульсирует в висках.