И я, взяв ее за плечи, решительно сказал: 

- Не хочу. Не хочу, чтобы ты нервничала. Ты ведь мне доверяешь? - спросил у нее. 

И она уверенно сказала: 

- Доверяю! 

А больше я ничего и не хотел.   

С Ланой мы договорились увидеться на следующий день. Она, услышав, что я зову ее на встречу, очень воодушевилась, поэтому пришлось сразу очертить границы. Я сообщил ей, что наша беседа будет сугубо деловой, и что Лионель на ней присутствовать не должен. И очень надеялся, что она поймет все сразу и не придется экстренно пристраивать кому-то ребенка. 

Не пришлось. Лана приехала вовремя и одна. Села напротив меня с царственным видом, но при этом на лице ее была та улыбка, которую я знал как дважды два. Улыбка соблазнительницы. 

- Вот, - без лишних слов придвинул я ей результаты анализов и принялся ждать реакции. Которая не заставила себя ждать. 

Лана, ознакомившись с бумагами, сначала поникла, а потом зашипела, подавшись ко мне: 

- Ты! Ты что, сделал насильный анализ моего ребенка?! 

Вот то, что и требовалось доказать. Моего ребенка. Не нашего, а моего. И слово-то какое подобрала. Насильный. 

- Именно что твоего, - подернул я плечами. - И даже не стану спрашивать, почему ты решила навязать мне чужого сына. 

Я посмотрел на нее твердо, и под моим взглядом Лана вдруг снова сникла и, закрыв лицо ладонями, всхлипнула. 

- Я так его люблю… а денег на достойное образование не хватает! - выдала она. 

Это ошарашило. Я думал, она станет угрожать, продолжать шипеть, скажет, что заведет на меня как минимум парочку уголовных дел… 

- Кажется, твой депутат был весьма при бабках, - не удержался я, откинувшись на спинку стула и складывая руки на груди. - Или..? 

Вскинув бровь, я ждал ответа, и когда Лана успокоилась, дождался. 

- Ли никогда не был ему нужен, - сказала она, отняв руки от лица и начиная комкать салфетку. - А когда я пригрозила подать на него в суд, сказал, что подключит все связи и сделает все, чтобы я оказалась не у дел, а Лионеля забрали в детдом. 

- И тогда ты решила использовать меня, - озвучил я очевидное. 

Лана поерзала, опустила взгляд. Но вдруг вскинула подбородок и твердо сказала: 

- Ты лучшее, что у меня было, Андрей. И мог бы стать лучшим отцом Лионелю. 

Я был с ней согласен. Вот только лучшим отцом я хотел быть не Лионелю, а своим детям. Впрочем, Ли тоже нуждался в тепле. 

- Несмотря на то, что ты сделала, я не хочу отказываться от встреч с твоим сыном, - сказал я, очерчивая границы. - И если ты не будешь против, мы с женой могли бы брать его иногда на выходные. Думаю, Лионелю у нас понравится. 

Поднявшись из-за стола, я все же задержался прежде, чем уйти. 

Лана же посмотрела на меня с надеждой, как будто надеялась, что я останусь и упаду перед нею на колени, а после поклянусь в вечной любви. 

- И еще кое-что. Если вдруг Марат или кто-то еще, кому ты заплатишь денег - или чем ты там с ним расплачивалась? - окажется возле моей жены, знай - угрозы депутата покажутся тебе песней ангелов из рая. 

- Я не знала, что мне еще делать! - воскликнула Лана, когда я уже направился на выход. 

- Зато знаю я, - ответил я совершенно спокойно. - Или ты не желаешь зла моей семье, и мы можем подарить твоему сыну тепло и участие, в которых он так нуждается. Или ты мой личный враг номер один, Лана. Несмотря ни на что. Так что реши вопрос с Маратом. Я уверен, ты сможешь это сделать так же легко, как и подкупила его подгадить нам с Викой. 

Сказав это, я ушел. Больше добавить мне было нечего. Теперь выбор был за Ланой, а я…

Я всего лишь спешил туда, где меня ждали. К моей семье, дороже которой у меня никого и ничего не было в жизни. 

И никогда не будет.    

Виктория

Четырнадцатое февраля в нашей семье являлось настоящим семейным праздником. Ведь всех нас объединяло самое главное - любовь. В этот день мы с мужем и детьми вместе собирались за большим праздничным столом, в гости приезжали моя мама и Марина с семьей. И еще мы непременно приглашали к себе Ли.       

Невозможно было не полюбить этого тихого скромного мальчишку, несмотря на то, кем была его мать и что она пыталась сделать. И я не могла не признать также, что каким бы человеком ни была Лана, а сына она искренне любила. И, наверно, ревновала его ко мне, хотя  мы никогда это не обсуждали.     

- Мама, я хочу нанести глазурь! - заявил Славик, подбегая к столу, на котором стоял праздничный торт, ожидавший окончательного оформления.     

- И я хочу помочь! - мгновенно присоединился к нему Лионель.   

- Ладно, - кивнула я, передавая им сахарные карандаши. - Только не перемажьтесь.       

Мальчишки стали восторженно выдавливать глазурь, отнимая друг у друга  карандаши, а я смотрела на них с улыбкой. А когда увидела то, что у них вышло, едва не рассмеялась.     

По моей задумке торт должно было украшать сердце - символ праздника, но после творчества мальчишек рисунок больше походил на чью-то филейную часть. И, глядя на их хитрые рожицы, я начинала подозревать, что так оно и было ими коварно задумано.   

- Рисунок, конечно, чудесный, - заметила я, глядя на это хулиганство, - но чтобы не шокировать бабушку, мы его чуть исправим.     

И, улыбнувшись дружному разочарованному вздоху, я решительно подрисовала хвостик.     

- Ну что тут у вас? - спросила Марина, появляясь на кухне. - Помощь нужна? 

- Да вроде бы почти все готово, - ответила я. - Осталось только нарезать салат. 

- Я займусь этим, - решительно постановила золовка, взявшись за нож. - А вы, мальчики, идите срочно спасать принцессу Софию! Ее взял в заложники грозный дракон и даже великая волшебница Маруся и темная ведьма Антонина не могут его победить.   

Я усмехнулась, представив эту картину. Пожалуй, только детям было дозволено безнаказанно называть мою маму ведьмой! Да и поставить на колени Самохина было не всем дано. Бедный Андрей! Хотелось надеяться, что он еще не все колени себе протер, изображая грозного врага рыцарей, умчавшихся его побеждать. 

- Я всегда знала, что Самохин будет прекрасным отцом! - заявила мне Марина. 

Я только улыбнулась в ответ. Когда-то даже представить себе не могла, что у моего сына появится отец. Не думала, что смогу подпустить к себе настолько близко какого-либо мужчину. И меньше всего мне пришло бы на ум, что однажды я узнаю, кем является тот донор, чью сперму я решила выкупить. И уж конечно, не могла и подумать, что долгое время мы с ним работали вместе, но и не подозревали о том, что нас связывает. Кроме той давней ночи.