в сталкерском лагере Тесея, — задумчиво проговорил Билли.

— Они точно об этом говорили? — Уточнил я, потому что сомневался в своём знании чужого для меня языка.

— Точно, — кивнул головой мой товарищ. Это заставило и меня задуматься всерьёз о сложившейся ситуации.

— Думаешь, кто-то из клана Тесея сливает информацию?

— К гадалке не ходи.

— Ладно, разберёмся с девушкой, потом будем думать.

— А я уже думаю, — холодно произнёс Хейвуд.

Я подошёл к Белле. Она уже не была затюканной девочкой, которая дрожала, как сорванный лист на ветру, когда мы со Снузом только отбили её у банды Натэра. Сейчас она была больше похожа на женщину. Конечно, она никогда не забудет того, что с ней произошло в Зоне, но, может быть, она сможет найти в себе силы и жить дальше.

— Белла, — позвал я её, и она быстро отозвалась. Её лицо сияло, она искренне улыбалась.

— Да, Рэд.

— Я вчера встретился с Марком Александровичем Хотько, — девушка немного изменилась в лице. Она не знала, как реагировать на мои слова. — Он закроет твой контракт, сделает всё, что положено. В общем, тебе засчитают всё, что должны были.

— Но я ведь…

— Это не важно. Ты получишь гонорар, премиальные. У тебя будет льгота на поступление в вуз и куча денег, а дальше решай сама, что со всем этим делать. Если всё ещё хочешь стать доктором, то дорога для тебя открыта, если хочешь уехать на море, надеюсь, средств тебе хватит. Помни только, что там за забором совсем другая жизнь, и этой жизни совершенно неважно, что было с тобой здесь. Там никто о тебе ничего не знает и единственная преграда, которую ты можешь там встретить, будет только в твоей голове. Не делай глупости и не усложняй себе жизнь самостоятельно.

— Вот именно, — горько проговорил в стороне Билли Хейвуд и грустно посмотрел на меня.

— Спасибо, Рэд, — тихо проговорила девушка и крепко обняла меня.

— Пошли, здесь на дороге долго находиться нельзя. Это зона постоянного контроля военных, — объяснил я Белле, и мы продолжили путь.

Ко мне подошёл Билли.

— Чего? — Вздохнул я, понимая, что сталкер не просто так приблизился ко мне.

— Может и тебе пора…, вместе с ней? — Предложил он.

— У меня заказ висит, — пусто ответил я.

— Да чёрт с ним, с заказом. Плюнь на него, я вместо тебя его закончу. Тем более, что у тебя сейчас прекрасная возможность свалить есть.

— Не могу, Бил. Что-то произошло, и из-за этого погибли мои друзья. Я хочу хоть как-то снять с себя груз ответственности за их смерти. Мне теперь просто необходимо разобраться во всём этом.

— Ну, разберёшься ты, кому легче будет? Друзей твоих, если быть до конца откровенным, убил я и не сожалею. Потому что они собирались убить тебя, а ты — дурак благородный.

Я достал из кармана фотографию Джейн с сыном, которую вытащил из нагрудного кармана своего мёртвого товарища, и смотрел на неё, ощущая мерзкую тяжесть в груди.

— Сына они назвали Дэвидом. Ему сейчас всего четыре. Он ведь тоже пострадал из-за этого. Мальчик теперь будет расти без отца.

— Или, если ты найдёшь в себе силы простить себя, он будет расти с самым лучшим отцом из всех возможных кандидатов, — я ошарашено посмотрел на Билли.

— Как ты себе это представляешь? Думаешь, я заявлюсь к Джейн и скажу: «Знаешь, я убил твоего мужа и решил вернуться?»

— Можно не так истерично и не так грубо. К тому же, как я говорил ранее, ты его не убивал. Его убил я.

— Боже, о чём мы говорим. Это сумасшествие, — от переполняющих меня эмоций я остановился и нервно закурил.

— А ты подумай об этом. Из-за Зоны нормальных детей у тебя не будет, а тут любимая женщина и маленький ребёнок.

— Что ты несёшь? Я не могу быть его отцом. Его отец — Стивен Ритз, лейтенант Особой воздушной службы…

— Который геройски погиб при выполнении боевого задания по ликвидации своего друга. Может, хватит? — Предложил Билли Хейвуд. — Я понимаю, что это низко, совершенно не в духе морали и тому подобное, но кого это вообще должно волновать? Ты сам сказал этой девушке, что там за забором совсем другая жизнь, и этой жизни совершенно не важно, что было с тобой здесь. Ты сам строишь стену в своей голове, — мой друг сильно закашлял. Из его рта снова пошла кровь. Каждый раз это зрелище заставляет что-то внутри меня напрячься, сжаться, и не отпускает, пока всё не образумится.

Мы не спеша дошли до фермы и сделали привал. Белла всё это время улыбалась, она с большим аппетитом ела мясные консервы и не отказывалась выпить с нами горькой. Она смеялась и сравнивала всё это с пикником. Не унималась, говоря про то, что сегодня приятная погода и что есть в Зоне что-то такое, что стало притягивать её. Только в сталкерском лагере Тесея девушка почувствовала, что такое настоящий покой. С ужасом я осознал, что понимаю её. Она тоже заболела этой неизлечимой болезнью сталкера. Ещё немного и она может пройти точку невозврата и захотеть остаться здесь навсегда. Пока не встретит свою смерть.

***

Мы слышали звуки боя, доносившиеся со всех сторон, но стук моего сердца перебивал их все. Я не знал, что мне делать. Я окончательно запутался. Почему ещё пять дней назад всё было спокойно и понятно, размеренно и просто, а сейчас я чувствую, что что-то внутри требует выхода наружу. Я был на грани того, чтобы сбежать из Зоны вместе с Беллой. Моих сбережений хватит на очень неплохую жизнь. Потом я невольно задумываюсь о словах Билли про Джейн. Я ведь чертовски хочу вернуться в Британию, простить себя за смерть Скотта и просто зарыдать в объятиях его сестры, к которой я тоже что-то чувствовал в своё время. Я всю свою жизнь воюю: сначала была армия, потом SAS, потом Зона. Я стал грубым и упрямым, но, чёрт побери, как же я устал. Я устал видеть, как мои друзья умирают, я с нестерпимой болью смотрю на Билли Вуда и я действительно хочу ощутить радость отцовства, пока ещё меня держат ноги.

Мы вышли со стороны Тёмной долины и шли по дороге, аккуратно обходя аномалии. С АТП «Локомотив» в нашу сторону выдвинулись несколько бандитов, об этом просигнализировал мой ПДА. Мы с Билли не стали ждать, когда они подойдут вплотную, и начали бить по ним из наших винтовок. Я приказал Белле упасть на землю и не высовываться, пока мы не расчистим дорогу. Я