время прийти в себя, а то реально хватит удар, а мне потом доказывай, что это боженька постарался.

Когда Шуба трусливо отваливает к двери, я вопросительно приподнимаю бровь.

— Ты куда собрался? Я еще не высказался насчет компенсации, — подшучиваю вслед.

— Мы еще увидимся, Влад, — кашляет Шуба, хватаясь за ручку двери. — Посмотрим, что ты запоешь тогда.

И даже не дает сказать, что я думаю о его угрозах и на каком месте я их вертел.

Прошу секретаршу меня не беспокоить и полчаса никого не пускать.

Наливаю себе полный стакан и выпиваю залпом, чтобы горло сводило от крепкого алкоголя.

Проваливаюсь в кресло.

Одни проблемы от этих дедов из лихих девяностых — раздрочат, а потом морду в землю и хоть в жопу его еби, в самом деле, потому что выходить один-на-один у них кишка выпадает.

Пытаюсь сосредоточиться на чем-то хорошем, что обычно расслабляет.

Можно вспомнить тех классные подружек-блондиночек, с которыми пару раз отжигал в Дубаи, в люксе самой высокой «бетонной башни».

Или ту брюнетку со сделанными сиськами, которые так трясутся, когда укладываешь ее на спину, что где-то в мире точно случается землетрясение.

Но почему-то снова вспоминаю гостящий у меня Кокосик. И даже в больной, напичканной непереработанной агрессией фантазии, не хочется стаскивать с нее мою футболку.

Снова пытаюсь вернуться к блондинкам, но куда там — я даже запах вот здесь ее чувствую, буквально у меня на кончике языка, хотя только что влупил стакан ядреного виски, который напалмом выжег все мои вкусовые рецепторы.

Хорошо, что у Ани нет телефона, потому что конкретно сейчас у меня тупой самцовый порыв написать ей с предложением сфоткаться для меня топлес. Я бы даже подрочил на ее сиськи, чего уж там, тупо как будто в шестнадцать лет.

Запрокидываю голову на спинку кресла и громко ржу.

Хорошо, что у моей девочки нет телефона и она никогда не узнает, каким бессердечным похотливым ублюдком я могу быть.

А вот у блондинок телефон есть.

Боже, спасибо за это чудо прогресса.

Глава двадцатая: Аня

Смех смехом, но когда я разбираюсь с грязной посудой на кухне и с трудом заставляю сестру пойти в ванну, встает острый вопрос о том, что ни у меня, ни у Марины нет даже сменного белья, не говоря уже о пижамах и другой повседневной одежды. Сестру этот вопрос, само собой, мало беспокоит, она на радостях буквально получает все тридцать три удовольствия, играя на приставке с чаем, шоколадными батончиками и вездесущим: «Мне Влад разрешил!» А вот меня мысль о том, что у нас даже трусов нет сменных, буквально подкашивает. Если бы не она, я, наверное, никогда бы и пальцем не притронулась к деньгам Грея. И не потому, что боюсь покуситься на бесплатный сыр в мышеловке — у Влада и так была сотня возможностей сделать с нами все, что угодно, но он даже не попытался ею воспользоваться. Просто сама ситуация, когда мне приходится пользоваться деньгами абсолютно незнакомого человека (то, что мы спали в одной кровати и он был голый лично для меня не повод запускать руку ему в карман) кажется мне очень неприятной. Унизительной сто ли. Хотя, нужно отдать Владу должное — он ни словом, ни полусловом не дал повод думать, что для него это что-то значит. Ну, типа, вот есть деньги, пользуйся.

Еще немного повоевав с совестью, я все-таки беру ноутбук и составляю список необходимых покупок. Самое необходимое. Но потом даже его еще заметно урезаю. Когда закроем сделку, я все до копейки верну Грею — не люблю чувствовать себя должницей. И папа учил всегда закрывать счета, чтобы потом, спустя годы, не пришлось расплачиваться тысячными услугами за пятикопеечные долги.

Хорошо, что в наше время есть парочка хороших и удобных маркетплейсов, на которых можно заказать сразу все, еще и с курьерской доставкой в тот же день.

Разобравшись с этим вопросом и совершив еще одну провальную попытку оторвать Марину от игрушки, вздыхаю, беру плед и иду на пляж. Влад прав, в конце концов — хорошо, если Марина так легко переварила все случившееся. Или, может, не переварила и как раз снимает стресс?

Еще варю большую чашку чая, беру планшет и устраиваюсь на песке неподалеку от прибоя. Нужно признать, что когда мы уедем отсюда, я буду немножко скучать за этим видом и запахом морской соли прямо в распахнутые утром окна. Правду говорят, что к хорошему слишком быстро привыкаешь.

Но ладно, пора брать себя в руки и начинать разбираться со второй частью нашего договора. Влад, кажется, при всей своей умной голове, совершенно не разбирается в том, как нужно возвращать бывшую. И не просто бывшую — а бывшую жену. С таким бэкграундом, просто пару раз поднять трубку и раскачать ее на ревность явно будет недостаточно в долгосрочной перспективе. А я если уже что-то делаю — то делаю на совесть. Так сказать, с двендцатимесячной гарантией.

Воспользовавшись планшетом, первым делом гуглю информацию про Ольгу Кузнецову.

Имя и фамилия настолько распространенные, что заранее готовлюсь перелопатить сотни лиц, но нужное попадается мне почти сразу. Почему я уверена, что это — та самая Кузнецова? Потому что она абсолютно на меня не похожа. У нее темные длинные и гладкие волосы, буквально как в рекламе шампуня. У нее большие полные губы, тонкий нос, точеные скулы (кажется, сейчас это называет «углы Джоли»). Скорее всего, большая часть этой красоты — результат кропотливой работы опытного косметолога, что никак не отменяет тот факт, что бывшая Грея выглядит просто как ангел Victoria's Secret.

Ну и если немножко походить по новостям где она упоминается, то становится понятно, что Ольга — тоже модель, да еще и с солидным портфолио. Начинала со съемок для разных корейский каталогов одежды, потом засветилась где-то на показе, а на сейчас уже участвует для съемок в модных журналах. Правда, все это началось в ее жизни буквально в последние несколько лет, уже после того, как она перестала быть женой Грея. Возможно, Владу не нравилось, что на фото его красавицы-жены, где она лежит в трех ниточках а ля «бикини» на пляже, будут пялиться все мужики мира? Возможно, поэтому они разошлись?

Я делаю пару заметок на бумажках для записи, которые нашла в гостиной рядом с ноутбуком. Вздыхаю, разглядывая фото Кузнецовой, откровенно немного завидуя ее роскошным формам. У меня хорошая грудь — тут я буду биться до конца, и от