последний раз Эдем сталкивался с подобным катаклизмом. Даже глава Гильдии, загнанный в ловушку, пришёл в шок: этот янтарноглазый маг просто безумец. Пропуская через себя весь Ахикрис и Кихарис, он жадно выпивал хар, пока реальность разрезали удары Упорного, чей клинок укрепился в тысячи раз. Но что хуже всего… свою выросшую мощь псих направил на изменение самого магнитного поля планеты.

Бедствия обрушились на весь мир, но хуже всего радиация. Рассветные солнечные лучи промчались сквозь брешь, и огненная буря начала выжигать всё, обрушаясь в большей части на врагов и особенно на главу Гильдии, но и союзникам в этот день досталось. Как и многие случайные жители в радиусе полутысячи километров погибли. Магнитные поля разрешающие солнечные ветра просто сошли с ума, дабы дать праведному гневу пролиться на врагов сильнейшего дуэлиста Эдема.

Только после этого Ланс почувствовал, как достиг своего предела. И вот уже пора ставить мат, ведь враг критически ослаб, но… как оказалось даже к такому безумию второй после архиепископа смертный Эдема приготовился. В ускоренном темпе он решил завершить ритуал, рискуя своей жизнью, ведь даже малая магическая ошибка в этой ситуации его убьёт. Однако, как оказалось, удача улыбается смелым, да?

Резко схлопнулся Ахикрис и Кихарис, приходя в норму, умер Орлойд, а глава Гильдии резко сбежал в Кихарис, где тут же скрылся в подбирающихся со всех сторон ветрах Этия.

— Сбежал… — обессилено произнёс Ланс, падая на колени.

Посох выжрал всё до суха, не оставив даже капли хара. Ещё бы чуть-чуть сил и можно было продолжить погоню, ведь сам янтарноглазый маг тоже может проходить сквозь ветра Этия и защищаться от них. Но… сил хватило чтобы прижать главу Гильдии, который сразу же воспользовался возможностью сбежать. И где его теперь искать?

— Какое чудо, что вы живы! — рядом тут же оказался один из пришедших в себя епископов, который и закрыл открывшийся неподалёку разлом Свободного.

— Он… ушёл…

— Ушёл? Ничего страшного. Битва закончилась, господин Бальмуар, вы всё сделали в лучшем виде, — совсем добродушно с улыбкой произнёс служитель Этия, помогая подняться на ноги.

Ничего не осталось от поместья. Более того… из-за разрушения магнитного поля и ярости уже рассеянного духа Халсу’Алуби… кругом осталась лишь выжженая пустошь, по которой волнами ходило пламя. Даже хоронить считай, что некого. Больше половины лучших сил Ландоса… две трети гвардии культа Этия, львиная доля лариосов, что погибали целыми семьями… это катастрофа, от которой мир оправиться очень нескоро.

Глава 21

Тем же утром, буквально через пару часов после закрытия последнего разлома, созданного Свободным, убитым Айрадом Этианелисом.

— Осторожнее, — тихо произнесла Ада, помогая своему хозяину подниматься по ступенькам.

— Всё хорошо, я и сам могу, — снова ответил Лансемалион Бальмуар, который с трудом шёл ровно.

Главный Собор Этия… многие пытались описать его величие, но никому не удалось сделать этого в полной мере. Неудивительно, ведь сей шедевр создавался в первые времена с использований Первого Языка. Как жалкий межвидовой язык, созданный по кусочкам из того, что есть, может отразить хотя бы малую часть всей той ценности гениального архитектурного шедевра? Каждая мелочь, даже вон те каменные блоки в стенах, это не просто куски горной породы, а сложнейший магический узор в Кихарисе. А каждый солдат, который хоть раз здесь бывал, скажет вам с уверенностью: «Это место является главной крепостью мира, где могут спрятаться десятки миллионов, перенеся производства в подземелья. Коридоры, стены, внутренние дворы, хоть и прекрасны, но будто созданы специально, чтобы в случае чего каждый метр продвижения врага оканчивался горами трупов для захватчиков». Добавьте к этому всему, что сама реальность здесь подчиняется духовенству, которое может манипулировать пространственной аномалией… неудивительно, что Совет сквозь пальцы смотрит на независимость Эдема.

— Уважаемая Адериин, пройдёмте со мной, — на одном из пролётов гостей встретила добрейшая служительница Этия.

— Госпожа… Шиада Клези? Это вы? — удивлённо произнесла Ада, не веря своим глазам. — Столько времени прошло, а что вы…

— Очень рада, что вы меня помните, но нам нужно поспешить. Необходимо омыть вас священным маслами и переодеть в традиционные одежды для посвящения в кандидаты. И нам нужно поспешить, ведь один из епископов согласился ради вас лично прочитать мессу. Это очень почётно, обычно они таким не занимаются. Пойдёмте скорее.

Ланс благодарно кивнул и попрощался со своей рабыней, отправившись дальше. Свою часть уговора он выполнил, что случилось с главой Гильдии пока что точно неизвестно, но все его союзники… они пали в тот день вместе с другими велики смертными. Даже трудно сказать, что теперь ждёт Эдем, ведь резня обескровила слишком многих. Простой народ боится, он в панике, наступили очень тёмные времена.

Однако нужно забрать своё. С этой целью и явился аристократ, которого уже провожала охрана культа Этия. Помещение, в котором своего брата ожидал Адрион, находилось в некоторой глубине, поэтому до него ещё нужно добраться. Но вскоре появилась заветная дверь, после чего стража поклонилась и ушла: прямо уж в цепях никто и никого точно не держал, даже на замок не закрывались двери, ведь сбежать отсюда просто невозможно, пусть и сохраняется иллюзия свободы.

Некоторое время Лансемалион Бальмуар стоял и думал, не решаясь войти. Лекарство уже перестаёт действовать, последние ампулы использованы, но даже наличие новых ничего не изменит: слишком сильно адаптировался организм к эффекту, сведя его на нет. И всё же время поджимает, нужно что-то делать и поэтому бледная рука толкнула дверь, после чего второй сын Зелгиоса Торвандори вошёл внутрь.

— А-а-а, вот он мой братец. Так и знал, что меня добровольно принудительно привели сюда как раз из-за тебя. Вариантов особо не много. А взамен ты видимо пообещал убить главу Гильдии. Да? — первым делом поинтересовался Адрион, сидящий в удобном кресле за столиком, на котором лежала игральная доска с расставленными фигурами. — Так ты его реально убил? Не то чтобы я сомневался, но… он же чертовски силён. Почему молчишь?

А аристократ действительно молчал, не зная, что и сказать. Вернее не так, наоборот, сказать хотелось слишком многое, как и сделать, например, удушить этого ублюдка на месте. Весь такой из себя галантный, в чистом фраке, сидит в кресле, пьёт чай, играет в тертатон и с чувством полного превосходства смотрит на всего грязного от крови и чужих внутренностей брата, которого сам же в один миг оставил ни с чем, нанося жестокий и бесчестный удар в спину.

—