глубине. Мое сердце колотилось, и казалось, что дыхание было громким, как работающая бензопила.

Ползком я добралась до небольшого здания, окруженного деревьями и кустарниками, и прислонилась к стене, словно оказалась в каком-то боевике.

― Какого черта я делаю? ― спросила себя и прикрыла рот рукой.

Свиньи в здании рядом со мной пофыркивали, и я надеялась, что они не выдадут меня. Я знала, что если меня поймают, то отправят обратно в клуб и, скорее всего, запрут в комнате. Я не хотела этого, потому что мне было просто необходимо узнать, что они собирались сделать с тремя мужчинами, которые пытались разрушить мою жизнь, а после, чуть не убили.

Заглянув за угол, я увидела нечто, от чего мои внутренности сжались, а сердце замерло, ударившись о ребра. Человек, вышедший из небольшого здания, к стене которого я прислонилась, выглядел как страшилище, охотящееся за душами людей. Я почти выдала себя, прежде чем поняла, что это Огун.

Когда он пробрался между деревьями и направился к другому зданию, рядом с ним возник Призрак. Я моргнула, решив, что мне это привиделось. Затем вспомнила, как он сделал то же самое, когда я только очнулась.

«Вот же черт!»

― Вуду, что-то не так, ― услышала я слова Призрака.

Они оба остановились у распахнутой двери и уставились друг на друга.

― Ты тоже это слышал? ― прошептал Огун, но Призрак покачал головой. ― Тогда в чем дело?

― Я не уверен. Столько шепота, который я не могу разобрать. Что-то взбудоражило духов. Мне это чертовски не нравится.

Свиньи стали шевелиться активнее, чем минуту назад.

― Кто-нибудь еще что-то почувствовал? ― спросил Огун своего друга, прежде чем оглядеться вокруг.

― Нет.

― Может, это из-за луны, ― пробормотал Огун.

Призрак пожал плечами.

― Будь начеку. Пошли внутрь. Мне не терпится начать.

Затем они оба проскользнули в дверь старого здания. Я вздохнула с облегчением, пока не поняла, что снаружи может оставаться кто-то патрулирующий или как там у них это называется. Подождала некоторое время, и, разумеется, через некоторое время вышел какой-то парень.

Пока я выжидала, он расхаживал взад-вперед, после чего обошел здание по всему периметру. Он проделал то же самое несколько раз, и я решила, что дождусь, когда он свернет за угол, и затащу свою задницу внутрь.

Убедившись, что перемещение безопасно, я осторожно, но быстро направилась к двери, через которую они вошли. И, прежде чем парень успел оглянуться, я проскользнула внутрь.

Там было только одно возможное направление, поэтому я двинулась по коридору в сторону голосов. Там было темно и странно пахло, но из-за угла в конце коридора пробивался свет.

Услышав крики и стоны, я сказала себе, что мне не стоило находиться там, но при этом должна была. Вот только дело было в том, что я не знала, что, черт возьми, мне предпринять. У меня не было плана, но я должна была попасть туда. Ради возмездия? Разоблачения? Больного любопытства? Какой бы ни была причина, я должна была принять в этом участие.

От того, что я увидела, мне должно было стать дурно. И скорее всего, должно было напугать. Но вместо этого я испытала лишь мрачное удовлетворение. Эти трое получили по заслугам.

Однако когда я увидела темную сторону человека, которому отдала свое сердце, и который намеревался перерезать горло Ивану, я не смогла позволить ему сделать это.

― Нет! ― закричала я.

Он замер, и его глаза встретились с моими. Блеск ножа с красным пятном в свете свечи был жутким, но завораживающим. На небольшом столике лежали какие-то предметы: еще один нож, пистолет и множество незнакомых мне штуковин.

Все в комнате замерли, настороженно разглядывая меня. Призрак сделал шаг в сторону, и я ткнула в него пальцем.

― Я не знаю, что ты собрался делать, но лучше остановись.

Судя по выражению его лица, он понял, что я запомнила его исчезновение. Ангел был на другом конце помещения и спокойно наблюдал за мной, скрестив руки на груди. Чейнс стоял в тени, но я хорошо видела его, как и всех остальных.

― Это то, чем вы занимаетесь? ― спросила я.

Мне не ответили. Я, в свою очередь, проигнорировала торжествующее выражение в глазах Анатолия.

― Отвечайте! Это то, чем вы занимаетесь? Пытаете людей и убиваете их? ― спросила я, будучи одновременно растерянной и возмущенной.

― Кира, ― начал Огун, но я остановила его взмахом руки, пройдясь по комнате, глядя в глаза каждому из них.

К их чести, все они смело встретили мой взгляд. Ни один из них даже не дрогнул. Не говоря уже о том, что в них не было и намека на неловкость.

Будучи ветеринаром, я хорошо научилась читать язык тела. У животных есть только это, чтобы выразить то, что с ними происходит. Нетрудно было заметить, что все они выглядели готовыми наброситься на меня. Кроме Ангела. Он по-прежнему просто спокойно наблюдал за моими передвижениями.

Подойдя ближе к трем мужчинам, подвешенным на цепях, я остановилась у маленького столика, который больше напоминал алтарь. И, прежде чем кто-то успел остановить меня, схватила пистолет. К счастью, их легко удалось отвлечь, поначалу изобразив ужас от происходящего. Они не догадывались, что я видела кое-что и похуже.

Детство в окружении гребаной русской мафии закалило меня, и я научилась пользоваться оружием. Мой брат Виктор обучил меня, когда мне было шестнадцать ― после того, что произошло. Так что мне не потребовалось много времени, чтобы убедиться, что пистолет заряжен, и направить его на Ивана.

Все братья Огуна разом дернулись в мою сторону.

― Не стоит, ― сказала я, держа пистолет направленным на Ивана.

Мои глаза оставались устремленными на него, но я видела, как все они замерли поблизости.

― Кира. Детка, не делай этого. Это то, после чего ты не сможешь оправиться. То, что нельзя будет исправить.

Огун изо всех сил пытался убедить меня, но меня уже невозможно было остановить.

Моя грудь вздымалась, а сердце бешено колотилось, когда прошлое нахлынуло на меня, подобно тяжеловесному спецназовцу. Все три человека передо мной были вовлечены в злодеяния по отношению ко мне. И хотя Ивана не было в то время, когда мне было пятнадцать, он угрожал выжечь мою татуировку, уничтожить друзей и намеревался изнасиловать прямо на глазах у Гришки. Да пошел он на х*й со своим теперь уже ободранным членом.

Первая пуля вошла ему прямо между глаз. Вторая ― в его многострадальный