Разумеется, вместо того чтобы быть благодарной, что получила бесплатно то, за что другие люди платят, Арина, как и полагается настоящему паразиту, начала возмущаться и требовать больше.

— Сестра меня не любит, ты меня не любишь, никто меня не любит… Бросили, бедную, одну, с чужими людьми… — ныла остаток дня эта пакость, ища чьи нервы окажутся самыми слабыми. — Такое мое место, да?..

Даже не став заселяться в выделенный ей номер (весьма, кстати, недешевый), она перетащила все свои вещи обратно в нашу гостиную и натурально оккупировала диван, заняв его, будто это была какая-то скамейка на вокзале, а она сама — бездомная бродяжка, возящая в одном чемодане все свои скромные пожитки.

— Все, буду жить на диване, — с несчастным видом начала обживаться эта бестия на мягоньких подушках. — И вам всем будет стыдно!..

После этого доброе сердце Полины дрогнуло, и она подселила сестру к себе — и даже целый вечер честно пыталась вытерпеть ее рядом.

— Тесно-то не будет? — со скепсисом спросил я.

— Мы с Аришей в детстве делили одну комнату на двоих и прекрасно уживались, — заверяла меня моя управляющая, пуская эту паразитку через свой порог.

Судя по всему, уживались они в детстве так себе, потому что уже следующим утром я нашел старшую из сестер спящей в гостиной. Полина сопела на диване, свернувшись калачиком, подложив руку под голову и прикрывшись тоненьким пледом, как будто это она была бездомная на вокзале. Словом, приезд любимой сестренки не сделал жизнь моей хаус-леди легче. Однако сестра была не единственным источником ее стресса.

— Чего тебе?.. Да-да, тебе, любительница трахать школьников! — расхаживала красотка постарше по гостиной, прижимая к уху смартфон и то и дело сурово косясь на невинно игравшего в приставку меня. — А чего тон?.. Нормальный у меня тон! Это ж ты мне звонишь, любительница тра… Да сколько хочу, столько и буду это повторять! Давай уже к делу, Том! Чего надо?..

Ловя отголоски этой дружеской беседы, я еще удобнее устроился на диване, изрядно нагретом задницей Полины за проведенную тут ночь, и застучал по кнопкам джойстика.

— … Новый год? Какой еще Новый год⁈.. Нечего меня даже приглашать!.. Да-да, из-за этого… — еще один суровый взгляд красотки полоснул по мне. — А ты, когда трусы перед ним снимала, на что рассчитывала, Том?..

Да блин! Даже монстры в бродилке напрыгивали на меня не так яростно, как моя управляющая нападала на подругу.

— Да, я на вас все еще сержусь!.. А по-твоему, не за что, да?.. Дырки свои похотливые в трусах держать не умеете, а я виновата?..

И дальше все в таком же духе — вплоть до предсказуемого финала.

— Да!.. Нет!.. Да, ты все правильно поняла, Том! Это мое последнее слово!.. Сама коза упертая!..

Попрощавшись таким образом с подругой, моя хаус-леди сбросила вызов и с вызовом ткнулась взглядом в меня.

— Что, Ромк, уши греешь? — тут же по своему обыкновению нашла она виновника своего расстройства. — А у меня вот праздника не будет! Из-за тебя!..

Не, Полин, праздника у тебя не будет, потому что ты коза упертая, как тебе уже любезно разъяснила твоя подруга — и я тут совершенно ни при чем. Кстати, забегая вперед, праздник у Полины будет такой, что всем на зависть, как и у меня — но тогда мы еще этого не знали.

— Молчишь? — грозно нависли надо мной огромные сиськи, закрывая обзор на экран. — Отсидеться хочешь?..

Следом их владелица безжалостно запустила пятерню в мои волосы и начала трепать — не ласково, но и не жестоко — скорее, как могла бы трепать хозяйка нашкодившего, но любимого кота.

— А не получится отсидеться! — приговаривала она, тиская мою голову.

— Эй, я играю! — возмутился я, чувствуя, что отбиваться сейчас надо не только на экране, но и в реале.

— Вот же ты, морда хитрая! — лишь усилила этот массаж красотка постарше. — Прибила бы!.. Да жалко… паршивца!

Паршивца, значит… Ну ладно, сама напросилась! Отбросив джойстик, я шустро развернулся к ней.

— Ай! — айкнула моя хаус-леди, когда я бодро полез отбиваться, попутно мацая ее сиськи, так неосмотрительно выставленные прямо мне под руки.

А что, она треплет меня за мое основное достоинство — за голову, — ну а я тискаю за ее основное достоинство — за буфера. Битва достоинств, можно сказать.

— Ромк, руку с сисек убери! — сурово пробухтела Полина, при этом продолжая трепать мою холку.

— Только после тебя, — парировал я, вовсю тиская ее необъятные холмы.

И кто знает, чем бы закончилась эта жестокая битва, как вдруг…

— Полин, смотри! — разнесся на всю гостиную вопль ее сестрицы, летящей к нам на крейсерской вниз по лестнице. — Смотри, что я у тебя нашла!..

Моя управляющая резво скинула мою руку со своей груди, да еще и звонко шлепнула мне по пальцам.

— Охренел совсем! — буркнула она, изображая оскорбленную добродетель, и, как кошка, отпрыгнула от меня.

Тем временем к нам выскочила госпожа будущая прокурорша, размахивая, как вещественной уликой, веером из каких-то снимков.

— Ни фига ты отжигала, сестренка! — с ходу выдала она, тыкая нам под нос фотку, где ее сестренку жарили с трех сторон. — Я тебя прямо зауважала…

Такое ощущение, что у нас в доме завелся енот, который ел с нашего стола и тырил все, что плохо лежало.

— А ну отдай! — тут же взвилась Полина. — Прибью!..

И, сменив одно нашкодившего на другого, кинулась на паршивку. Арина, явно не ожидавшая, что сестра так быстро превратится в монстра, с визгом понеслась обратно вверх по лестнице, моя хаус-леди боевито поскакала следом, перепрыгивая через ступеньки — с поразительной прытью для таких солидных форм. Я же с умилением проводил глазами эту вопящую процессию и вернулся к игре. Эх, Полин, по-моему, тебе все-таки надо научиться лучше прятать свои секретные материалы…

Однако, как оказалось, даже доброе сердце Полины ожесточится, если перед ее глазами размахивать ее же голыми фотками. Этим же днем, решив, что рядом со своими сокровищами оставлять сестру небезопасно — а то вдруг дальше она найдет фиолетовый баклажан, — моя хаус-леди твердой рукой выставила родственницу из своей комнаты, всучила ей ее же чемодан и отправила в ссылку в отведенный ей